Вселенная шай-ти
Шрифт:
А Соня сразу почувствовала себя неудобно: снова от дел отвлекла, заставила своими мелкими проблемами заниматься, а про совещание она вообще не знала! Хотя до этого специально уточнила: точно ли Ашай свободен? Очень неприятно было осознавать, что ее обманули молчанием и ласковой улыбкой.
– Ну, будь по-твоему, только…
– Вы идите, Ашай, - неожиданно для самой себя произнесла Соня, перебив лекаря.
– Я с Фенхом побуду, а потом вы вернетесь и меня заберете, хорошо?
Шай-ти удивленно взглянули на нее, вслушиваясь в эмоции Сони - потом Фенх разулыбался
– Соня, мне совсем несложно… - предпринял попытку Тай-до-рю, но его свет уже поджал губы и чуть приподнял подбородок, приготовившись к возможному противостоянию. Соня звучала обидой, злостью и острым разочарованием, а против них Ашай ничего не мог противопоставить - сам довел до такого.
– У вас много работы. И вас ждут.
Фенх на заднем фоне фыркнул в кулак, всем своим видом выражая: “Получил, друг дорогой? Это меня ты можешь послать - а ей что скажешь?”
– Вы уверены?
– осторожно уточнил Ашай.
– Я вполне могу задержаться на полчаса, пока длится обследование.
– Уверена, - не позволив себе засомневаться, ответила Соня.
– Тем более, это же Фенх. Он не сделает мне плохо…
– Ни за что не сделаю, - тихо подтвердил лекарь, разом растеряв всю свою веселость.
– Я клятву давал, Соня, что никогда не наврежу своими способностями. Я лечу, а не калечу. Или облегчаю участь, когда иного выхода нет.
Соня кивнула: она знала про неизлечимые болезни, когда смерть была милосердней, чем жизнь в мареве боли и страданий. У нее дедушка так умирал, ему даже наркотики не помогали под конец.
– Видите?
– Соня улыбнулась одними губами: бирюзово-голубая радужка потускнела став почти серой.
– Фенх говорит, что все будет хорошо. Вы только потом меня отсюда забрать не забудьте.
– Не забуду, - пообещал Тай-до-рю. И, подняв глаза на Фенха, добавил: - Под твою ответственность.
– Ну уж точно не под чужую!
– оскорбился шай-ти, сложив все четыре руки на груди.
– Мог бы и не напоминать.
Ашай вздохнул, прикрыв на секунду глаза - он совсем не хотел обидеть еще и друга. Просто и так тяжело было, и сил уже почти не осталось, да еще и это совещание, будь оно неладно, инициированное дорогим отцом! И сидеть ему теперь, как на подушке с иголками, переживать и вслушиваться в противоположную часть корабля. Часа два, а то и три.
Слишком долго.
– Извини. Я, видимо, вконец замотался, раз даже тебя умудряюсь задеть…
– Спать больше надо, а не пахать, словно трехжильный, - ворча, ответил ему Фенх: простил.
– Беги уж, мы тут вдвоем справимся и без твоего надзора, не так ли, Соня?
– Справимся. А потом будем ждать вас и пить чай.
– С пирожками, - согласился лекарь, встав и заглянув на полку со съестными припасами. На ней под пластиковым колпаком пряталось круглое блюдо с выпечкой, орехами и сушеными ягодами - запасом на голодное время.
– Вчерашними, правда. В твоих интересах закончить свои дела побыстрее и вернуться к нам, а то ничего тебе не достанется!
– Страшная угроза, - оценил Тай-до-рю, криво усмехнувшись.
– На мелочи не размениваюсь!
– Будьте осторожны. Соня, - взяв девочку за руки, обратился к девочке Ашай.
– Я скоро вернусь за вами.
– Я буду ждать.
– Фенх.
– И тебя туда же!
Соня держалась ровно до тех пор, пока за спиной Ашая не закрылась дверь. И еще секунд пять после. А потом у нее подломились ноги, и она начала оседать там, где стояла. И не будь рядом Фенха - точно упала бы.
Мир выцвел до блекло-серых цветов, а потом подернулся черной пеленой.
…В нос ударил резкий сладкий запах: Фенх держал у Сониного лица склянку с ароматической солью, а сама она каким-то образом оказалась лежащей на кушетке.
– Ну и что мы так переживаем, так переживать не надо, это вредно. И вам вредно, и мне вредно, а Ашаю вообще противопоказано, - мягко и шелестяще приговаривал Фенх, не спеша, однако, убирать пузырек с местным аналогом нашатыря.
– Вот, лежим, дышим, считаем… Вдох и выдох, глубокий вдох и медленный выдох. И еще раз. Умница.
Соня дышала, как было велено, и слушала чужие уверенность и спокойствие. Жалости в голосе Фенха не было ни грамма, и причитать над ней он не собирался, как и заламывать руки или бестолково суетиться.
– Ну как, полегчало? Голова сильно кружится? Ашаю двери ломать пора или подождем пока?
– Обойдемся без крайних мер, я думаю, - ответила Соня сначала на последний вопрос, а потом уже на первые два, - и нет, не кружится. Наверное.
– Значит, немного полежим, - решил Фенх, обернув вокруг правого запястья своей пациентки тонкую ленту. И недовольно нахмурился, когда та почти сразу же зашлась возмущенным писком.
– Все плохо?
Фенх фыркнул злой кошкой: если бы все было плохо, то свет его друга несколько дней как лежал бы в восстанавливающей капсуле без права на досрочное освобождение. А пока он рассматривал этот вариант лишь с точки зрения возможных.
– Неудовлетворительно. Но будем лечить.
– И выбора у меня нет. Что ж, могло быть и хуже.
– Храбрая девочка, - оценил Фенх и подмигнул бледной до синевы Соне.
– Моя Машехра на Ашая больше похожа: на профилактику на веревке не затащишь, и лекарства пьет, только если постоянно стоять над ней памятником скорби и осуждения. Я очень обрадуюсь, если хоть с тобой мне удастся избежать этой эпопеи.
– Выматывает?
– Не то слово!
– Тогда я буду хорошо себя вести. Из чувства противоречия.
– Надо же, в мою колонию прилетел звездолет с продуктами!
– картинно восхитился Фенх.
– Бывает же!
– Удивительно, правда?
– Правда, - подтвердил шай-ти, зарывшись в высокий узкий шкаф в поисках необходимых инструментов. На стол одна за одной выкладывались разные непонятные штуки, назначение которых Соня определить могла, сколько не смотрела на них.
– Сесть попробуем?
– Давайте…
Соня садилась очень аккуратно, постоянно норовя упасть обратно: мир кружился каруселью, а к горлу подкатывала тошнота.