Вселенная сознающих
Шрифт:
Черт бы побрал этот барабанный бой! Что он может означать? Грохот словно плыл на волнах жары – монотонный, беспощадный и неумолчный. Он чувствовал, как звук проникает в голову, пульсирует в висках: бам-бам-бам…
Макки взошел на небольшое возвышение и остановился. Он стоял на краю мелкой котловины, дно которой было очищено от колючего кустарника. В центре этой плоской впадины колючая изгородь окружала конические хижины с травяными крышами. Хижины были построены из земли. Дым поднимался из отверстий в крышах некоторых из них и из огненных ям на улице.
Скотину пасли чернокожие мальчишки с длинными палками. За колючей изгородью занимались своими делами такие же темнокожие мужчины, женщины и дети.
Макки, среди предков которого были чернокожие с планеты Каолех, был взволнован увиденным. Генетическая память возмутилась такой несообразностью. Где во всей вселенной могли люди деградировать до подобного первобытного состояния? То, что открылось глазам Макки в котловине, напоминало иллюстрацию из учебника истории темных веков древней Земли.
Дети в большинстве своем были голыми, как и некоторые мужчины. Женщины щеголяли в юбочках из пучков травы.
Может быть, это просто возвращение к природе? Его не очень сильно тревожила нагота аборигенов – расстраивало все в совокупности.
В котловину вела узкая тропинка, которая проходила через поселок и уходила на гребень расположенных дальше холмов.
Макки начал спускаться вниз. Может быть, в этой деревне ему дадут напиться.
Барабанный бой доносился из большой хижины в центре стойбища. Рядом с хижиной стояла двухколесная повозка, запряженная четырьмя двурогими животными.
Макки внимательно рассмотрел повозку, пока спускался. Кузов с высокими бортами был заполнен странными вещами – плоскими, похожими на доски предметами, рулонами яркой пестрой ткани и длинными шестами с острыми металлическими наконечниками.
Барабан умолк, и только теперь Макки понял, что за ним наблюдают. Дети с криками носились между хижинами, указывая руками на нежданного пришельца. Взрослые медленно поднимали головы и оборачивались к нему, не теряя достоинства, и принимались внимательно его рассматривать.
Над деревней повисла неправдоподобная, зловещая тишина.
Макки вошел в деревню через промежуток между кустами колючей изгороди. За ним наблюдали бесстрастные черные лица. В нос ударила смесь отвратительных запахов – гниющей плоти, навоза, острая вонь, происхождение которой он не стал даже пытаться определить, едкий запах дыма и подгоревшего мяса.
Над животными, запряженными в повозку, клубились тучи насекомых, не обращавших ни малейшего внимания на вялые движения хвостов.
Из большой хижины, когда Макки приблизился к ней, вышел рыжебородый белый человек. На человеке была шляпа с плоскими полями, запыленная черная куртка и штаны мышиного цвета. В руке мужчина держал такой же кнут, каким пользовался паленки. Увидев бич, Макки понял, что попал в нужное место.
Человек ждал у входа в хижину. У него был недобрый взгляд, в позе
Двое высоких мужчин, повинуясь приказу белого человека, замерли возле животных.
Макки присмотрелся к содержимому повозки. Плоские предметы были покрыты резьбой и искусно разукрашены странным узором. Эти узоры напомнили ему о панцире паленки. Макки очень не понравилось выражение, с которым на него смотрели мужчины, стоявшие возле запряженных в повозку быков. От поселения веяло угрозой. Макки сунул правую руку в карман и снял лучемет с предохранителя. Часть аборигенов толпились у него за спиной, и от этого Макки чувствовал себя незащищенным.
– Я Джордж К. Макки, чрезвычайный агент Бюро Саботажа, – представился он, остановившись в десяти шагах от белого бородача. – А вы?
Человек презрительно сплюнул в пыль и рявкнул что-то вроде «Гэтнабент».
Макки непроизвольно сглотнул. Он не понял, что означало это приветствие. Странно. До этого он не представлял себе, что в Конфедерации сознающих существуют незнакомые ему языки. Вероятно, это новая планета, которая ждет не дождется туристов.
– Я нахожусь здесь с официальной миссией Бюро, – снова заговорил Макки. – Доведите это до сведения местных жителей.
Он был обязан соблюсти юридические формальности.
Бородатый пожал плечами и произнес:
– Каудервельш.
Кто-то за спиной Макки отозвался:
– Кравл’икидо!
Бородач быстро взглянул на говорившего, а затем снова повернулся к Макки.
Макки же тем временем внимательно рассматривал бич. Человек с бородой сделал шаг вперед, волоча за собой по траве гибкий конец кнута. Заметив интерес пришельца, он согнул запястье, поймал конец двумя пальцами, которые оторвал от рукоятки. Все это человек проделал, не отрывая взгляд от Макки.
Мужчина обращался с бичом с профессиональной непринужденностью, и, поняв это, Макки содрогнулся.
– Где вы взяли этот бич? – спросил он.
Человек внимательно посмотрел на предмет.
– Питч, – сказал он. – Брауженбуллер.
Макки шагнул вперед и протянул руку к бичу.
Бородач отрицательно покачал головой и злобно нахмурился. В ответе сомневаться не приходилось.
– Мейкли, – произнес человек и постучал рукояткой кнута по борту повозки, кивнув в сторону ее содержимого.
Макки еще раз присмотрелся к вещам, лежавшим в телеге. Несомненно, это были изготовленные вручную изделия. От продажи такой экзотики можно получить приличный доход. Это Макки знал. Такие изделия разгоняли скуку и пресыщенность цивилизованных сознающих, которым до смерти надоели серийные, изготовленные автоматами предметы. Если лежавшие в кузове вещи производились здесь, то это уже подпадало под закон об использовании рабского труда или о крепостничестве, что с практической точки зрения было тем же самым, что и рабство.