Всем сосать!
Шрифт:
Разглядывать картинки Вася всегда любил гораздо больше, чем читать буквы. Раскрыв одну такую папку, он тут же был вознагражден за труды. На первом же листе красовалась копия средневековой гравюры эротического содержания. На ней изображались три голые бабы с довольно большими сиськами. Одна из женщин восседала в некоем подобии каменой чаши или ванны, бесстыдно раздвинув ноги и выставив напоказ все сокровенное. Подруги лили на нее из кувшинов какую-то жидкость. Поскольку гравюра была черно-белой, установить точный состав жидкости было затруднительно. Но по некоторым косвенным признакам Вася догадался, что это не вода. Вероятнее всего, то была кровь.
Он вытащил гравюру из папки, долго
Следующим в папке шел фотоснимок, точнее копия, отпечатанная на обычной бумаге. Со снимка на Васю глядело странное и довольно жуткое существо – чудовищно худой и абсолютно голый человек с огромными раскосыми глазами, с торчащими в стороны остроконечными ушами и дюжими клыками, нагло выпирающими из пасти. Уродец сидел на стуле, вжав в плечи свою безобразную голову. По сторонам от него стояли двое мужчин в военной форме освободителей западной Польши.
С обратной стороны скана шла сделанная от руки надпись: «Гималайский снежный сосун. 1942год».
– Пиздец какой урод, – покачал головой Вася, и отложил снимок в другую сторону. Эту гнусную рожу он точно не собирался вешать в своей спальне.
Дальше шло настоящее портфолио цирка уродов. От каждого снимка Васю все больше пробирало отвращение. В итоге он захлопнул папку и с омерзением бросил на пол.
– Что за хуйня? – проворчал юный вампир. – Где телки? Где сиськи?
Он открыл следующую папку. Сисек не было и здесь. Вася перелистывал странницы, бегло скользя по ним взглядом. Лишь одно изображение ненадолго приковало Васино внимание. На рисунке красовался крутой мужик с кучей оружия, в кольчуге, ковбойской шляпе и с двумя огромными револьверами в руках. Мужик недобро ухмылялся, демонстрируя пару длинных тонких клыков. Кто этот трансильванский рейнджер, было не ясно. Подпись у рисунка отсутствовала.
– Папа, папа, – покачал головой Вася. – Ну и нахуй тебе все это? Собирал бы фотки голых баб, не и ебал бы себе мозг.
В течение следующего часа Вася перебрал всю папку. Улов оказался скуден. Он нашел всего три изображения, достойные украсить стены его опочивальни. На двух все было как надо – сиськи, жопы, разврат. А вот третья картинка была помещена в избранную коллекцию с большой натяжкой. И Вася продолжал сомневаться, задержится ли она там надолго.
Это вновь была копия старинной гравюры. Средневековый художник изобразил вершину крутого холма, из которой в звездное небо поднимался высокий заостренный то ли кол, то ли столб. На этот кол была насажена задом голая баба. Кол, пробив ее навылет, торчал наружу в районе ключицы. Рядом с ней находился второй участник разыгравшейся драмы – какой-то бородатый мужик. Мужик, по всем признакам, был счастлив – он размахивал руками и лихо отплясывал.
– Пиздец, чернуха, – покачал головой наследник рода Носфератовых, но в итоге гравюра все же пополнила его личную коллекцию. Было в ней что-то жизнеутверждающее. Васе показалось, что он сумел проникнуть в глубокий смысл сего полотна: мужик избавился от надоевшей, попившей из него крови, жены, и теперь ликует, наслаждаясь долгожданной свободой. Этот сюжет был близок Васе. Он ведь тоже некоторым образом пострадал от бабы – ненасытной инфернальной лольки, но сумел победить ее и изгнать обратно в оральную преисподнюю.
За стахановскую смену Вася сумел перелопатить почти всю макулатуру, захламлявшую отцовский кабинет. Нетронутыми остались всего три папки. Вася потянулся за ними, но бросил взгляд на часы, и передумал. Дело уверенно шло к рассвету. Он и сам это чувствовал – глаза начали слипаться, рот трещал под напором зевоты.
– Ладно, не горит, – решил Вася, оставив папки на столе.
Отсмотренные бумаги, которые он счел неинтересными, Вася свалил в большую кучу, решив затем приказать Якову сложить их в мешок и убрать в кладовку. Кабинет, бывший отцовским, а теперь его собственный, нуждался в переделке. Во-первых, нужно было закупить новую мебель, и заметить ею древнюю исцарапанную рухлядь. Во-вторых, Вася остро нуждался в компьютере с подключенным интернетом. Гравюры гравюрами, но он же не первобытный человек, чтобы довольствоваться этими картинками. Ему, просвещенному жителю двадцать первого века, требовался доступ ко всему бездонно богатому кладезю мировой порно-индустрии. Вася был искушенным ценителем откровенного жанра. Обычное незатейливое совокупление давно уже ему наскучило. Он искал чего-то новенького и остренького. И находил.
– Надо бы еще телевизор в спальню повесить, – решил он. – А то без него как-то неуютно.
При содействии Иннокентия он облачился в защитные панцу, и улегся в свой гробик. Некоторое время Вася разглядывал гравюры с сиськами, затем повернулся на бочок и сладко захрапел.
30
Смыкая очи, Вася не ждал никаких сюрпризов. Он был уверен в том, что похотливая малолетка посрамлена и изгнана навеки.
Но он ошибся.
Его разбудила тряска и какая-то суетливая возня. Вася приоткрыл глаза, и тут же весь сон слетел с него полностью, сменившись ощущением всепоглощающего ужаса. Да, она вернулась! Всепоглощающая сосулька снова нагрянула в гости. И в этот раз она подготовилась к свиданию.
Заметив, что он открыл глаза, девчонка зловеще усмехнулась, а затем протянула руку и взяла что-то с перины. Вася сжался от ужаса, рассчитывая увидеть в ее руке кинжал, или шприц, или анальную пробку невыносимого калибра. Но все оказалось еще страшнее. Лолька подняла и показала ему ножовку по металлу.
– Нет! – простонал Вася. – Только не это!
Он бросился на сопливую истязательницу, и вновь его реакция оказалась недостаточно быстрой. Короткий взмах крошечной детской ручки уложил его на перину и прижал к ее поверхности неодолимой колдовской силой.
Лолька собрала свои длинные волосы в пучок, а затем ловко перехватила их резинкой, так что те образовали на затылке пышный конский хвост. После она достала откуда-то толстые кожаные перчатки и надела их на свои ладони. Вооружилась ножовкой, и нависла над Васиным пахом.
– Не надо! – разрыдался Вася.
Полотно пилы коснулось серебряной поверхности трусов. Раздался противный скрежет, отдавшийся во всем Васином теле. Лолька устроилась удобнее, упершись коленом в Васин бок, а вторую ногу поджав под себя. Затем приподнялась, навалившись корпусом на пилу, и приступила к делу. Полотно заскользило по трусам, с каждым движением все глубже вгрызаясь в металл защитного белья. Лолька громко и напряженно сопела. Пот катился по ее перекошенному напряжением лицу. Но в глазах малолетки горел дикий жадный огонь неистовой похоти. Васе стало по-настоящему страшно. Он понял, что недооценил глубину своей порочности.
Вспомнив сестру Марфу и ее благие советы, Вася попытался следовать им. Закрыв глаза, и стараясь не слышать скрежета полотна по металлу, он мысленно воззвал к богу. Он стал уверять его, что будет хорошим, что перестанет заниматься всяческим развратом и с головой уйдет в благотворительность. Построит приют для животных, или даже для людей…. Хотя, кому они на хрен нужны, люди эти, котики и собачки лучше – постгуманизм же. Создаст фонд помощи больным детишкам «Фельдшер Вася», и даже не станет красть оттуда все деньги, а только большую их часть.