Всем спокойной ночи
Шрифт:
— Спасибо, нет, спасибо, — наконец выдавила Лорна.
Рейне пришлось удовольствоваться тем, что она громко подпевала «Свадебному маршу» в интерпретации струнного квартета, пока я не глянула на нее свирепо из-под хупы, [32] и тогда она заткнулась.
После свадьбы все вечеринки в нашей квартире происходили спокойно, особенно когда появились дети. Воскресными вечерами мы приглашали партнеров Бена и их подружек на еду из тайского ресторана. Или покупали копченую лососину и багели и приглашали
32
В иудаизме: ткань, накинутая на четыре столба, под которой совершается обряд бракосочетания.
Та единственная вечеринка после рождения детей, когда я пригласила своих друзей из «Нью-Йорк найт», не удалась.
Репортеры и редакторы явились после полуночи, ожидая застать веселье в самом разгаре. Вместо этого они услышали Дана Занеса на стерео, меня с двумя двухлетками на руках, причем сна у них не было ни в одном глазу, и Джейни, бешено рыскающую среди бутылок вина и шампанского в поисках молочного рожка. Гостям было не до веселья; детям было не до сна; а проснулась я на следующее утро от диких воплей, которые издавала Софи, обнаружив в своем горшке какашку большого размера.
На сей раз я намеревалась все сделать правильно.
Никаких настольных игр, еда и цветы — все только самое лучшее. Единственное, что меня беспокоило всю неделю — список гостей разрастался со скоростью снежной лавины и выходил из-под контроля.
Бен пригласил пару дюжин своих коллег, чтобы уже начать предварительное планирование работы на период после выборов. Я добавила Доланов и Сазерлендов, Коэ и Гвиннеллов. А потом информация долетела до каждой мамочки на детской площадке, плюс их мужья, плюс кое-кто попросил разрешения привести гостей, которые жили в их доме.
Когда я мимоходом упомянула о грядущем событии в разговоре с отцом, он выразил горячее желание присутствовать вместе с Рейной. Она, по закону подлости, как раз находилась в городе. Я пригласила Джейни, ее отца и его новую жену. Даже протянула оливковую ветвь мира миссис Дитль из детского садика, позвав ее тоже.
Множество деталей — аренда столового белья и дополнительных стульев, заказ цветов, удаление из гостиной трех мешков для строительного мусора, набитых игрушками — все это оставило мне мало времени на размышление об убийстве Китти Кавано и о явлении Эвана Маккейна.
Единственный наш контакт после встречи за пиццей был через e-mail. Эван написал, что занимается Доланами, Джоэлем Эшем и Филиппом Кавано. Я протерла хороший фарфор, взяла электрокофейник на пятьдесят чашек и на пятьсот долларов закупила вина и крепких напитков в оптовом магазине на Олд-Пост-роуд.
К субботнему вечеру дом просто сверкал (благодаря бригаде уборщиков, которую я наняла), кухня благоухала ароматами деликатесов — от порций грибного супа со сливками, сдобренного шерри, до миниатюрных слоек (все это доставила прямо с Манхэттена компания «Глориос фуд»).
Мои дети разодеты в свежеотглаженные наряды (глажка — любезность Грейси, няни, а наряды из «Барниз» — благодаря личному байеру Джейни).
Моя лучшая подруга прибыла точно в шесть часов и выглядела потрясающе в меховом манто в пол, накинутом на топ синего цвета со стальным отливом и черную юбку с разрезом. И все это, безусловно, было сделано каким-то дизайнером, о котором я никогда не слышала, а уж сколько стоило, я не могла не то что позволить купить, но и попросту натянуть на себя.
— Моя лучшая подруга, — сказала она, обнимая меня, а потом вкатывая в холл чемодан из телячьей кожи на колесиках.
Джейни щеголяла парой черных туфель на чрезвычайно высоких каблуках, черные атласные ленты обвивались вокруг икр, и еще очень много подводки на глазах и духов.
Волосы выглядели недавно выкрашенными, зубы сияли белизной, а в ушах сверкали бриллианты размером с таблетку жевательной резинки, оправленные в платину, на случай, если эффект всех ранее перечисленных признаков холеного блеска оказался бы недостаточно ослепительным.
— Что за багаж?
— Да так, кое-что для деток. Ну и я ведь могу у тебя задержаться на время.
Я подхватила чемодан и повела Джейни вверх по лестнице. Дети с грохотом скатились вниз по ступеням и бросились к ней обниматься.
— Кто любит вас больше всего на свете?
— Тетя Джейни!
— А кто привез вам потрясающие подарки?
— А кто бросил парня с накладкой на лысине, найдя лекарство от мандавошек в его ванной?
— Тетя Джейни! — завизжали Сэм и Джек.
Софи, разнаряженная в красное бархатное платье с ободком в тон, выскальзывающим из ее тонких каштановых волос, наморщила носик.
— А его мандавошки были больные? — поинтересовалась она.
— Да! — бодренько ответила я, бросив убийственный взгляд на Джейни. — Но я уверена, что им уже лучше.
Я передала детей с рук на руки Грейси, провела Джейни в свою спальню и закрыла дверь.
— Извини, извини, извини, — пробормотала она и плюхнулась на мою кровать, раскинув руки на бежевом стеганом одеяле.
Я умирала от желания спросить, действительно ли она купила целый дом с единственной целью выкинуть Эвана и Мишель на улицу. Но, если бы я подняла эту тему, Джейни догадалась бы, что мы с Эваном встречались, и лишь один Господь Бог знает, что бы она сделала. С ним. Или со мной. Или с нами обоими.
— Ничего, если я поживу у тебя какое-то время? — спросила Джейни.
— Как будто я могла бы тебя остановить, даже если бы попыталась.
— Прекрасно. Потому что фактически я на задании.
Извиваясь, я влезла в черную юбку и начала шарить в гуще разнопарных туфель на полке шкафа в поисках черных бархатных балеток, которые я там видела.
— Чего?
Она ухмыльнулась, села и начала выстреливать в меня заголовками: «Страх и ужас в пригородах!», «Убийство и безумие на Земле обетованной!» Она остановилась перевести дух, глаза распахнуты и сверкают. «Мамоубийство!»