Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен
Шрифт:
Все мелочи из жизни лиц известных / Для мелкоты ужасно интересны.
Всплывает на поверхность, к сожаленью, / Вся грязь и мерзость – так заведено! / И сор, и пробки – всё несет теченье / Реки времен.
Высушить одну слезу – большая доблесть, чем пролить целое море крови.
Где любят нас – лишь там очаг родимый.
Горе – учитель мудрых.
Дайте женщине зеркало и несколько конфет, и она будет довольна.
Дружба – это любовь без крыльев.
Единственная хорошая сторона в супружестве – это то, что оно освобождает вас от друзей.
Если бы Лаура была женой Петрарки, разве он писал бы ей сонеты всю свою жизнь?
Если бы называть все вещи их настоящим именем, сам Цезарь усомнился бы своей славы.
Если женщина способна любить своего мужа, насколько больше будет она, естественно, любить человека, который не будет ее мужем.
Если уж заблуждаться, пусть это будет по велению сердца.
Затруднения – бродило для великих умов.
Зло, которое познали все мы, – / Плод праздности; лишь отдых от работ / Часам безделья цену придает.
Из всех тропинок, ведущих к сердцу женщины, жалость – самая короткая.
Известно, как легко играет бес / Большою впечатлительностью; сила / Внезапных впечатлений тем страшней, / Чем видимая сущность холодней.
Искренна скорбь того, кто плачет втайне.
Искусство лжи ведь редкое явленье; / Порою даже просто не поймешь – / Где искренность, где искренняя ложь.
Когда мы думаем, что руководим, в большинстве случаев руководят нами.
Когда-то люди создали манеры, теперь манеры создают людей.
Кто больше знает, тот больше страдает. Не есть ли древо науки – древо жизни?
Ложь – это замаскированная правда.
Лучше верить даже в безнадежное.
Лучший пророк для будущего – прошлое.
Любовь – довольно сложное явленье; / Нас чувственность сближает на мгновенье, / Но чувство держит нас в плену. / Предел несчастья – в их сращенье…
Любовь – могучая стихия, / И некрасивых женщин вовсе нет / Для всех мужчин моложе средних лет.
Любовь тщеславна и самолюбива от начала и до конца.
Мы в ненависти все отрады больше видим, / Мы любим второпях, но долго ненавидим.
Мы живем, потому что Надежда обращается к Памяти, и обе нам лгут.
Нас не смущают в молодые годы / Превратности судьбы и затрудненья, / А зрелый возраст ропщет на невзгоды / И даже порицает провиденье.
Наука – обмен неведенья, где лишь одно незнанье сменяется другим.
Невозможно ни слышать, ни рассказать о муках духовного ада.
Непостижимо слово «человек»! / И как постичь столь странное явленье? / Пожалуй, сам он знает меньше всех / Своих земных путей предназначенье.
Нет в мире радости, которой можно заменить радость отнятую.
Ничто так не способно утешать, как добрый ром и пламенная вера.
Но сердце женщин всё чего-то ждет / И счастья ищет в чувстве беспричинном. / Их пустота сердечная гнетет, / И слишком часто грустно без причин им.
Ночь придает блеск звездам и женщинам.
Общество ныне – цивилизованная орда, состоящая из двух могущественных племен: надоедающих и скучающих.
Одной капли чернил достаточно, чтобы возмутить мысль у тысяч, даже у миллионов людей.
Открытий много, и тому причина – блестящий гений и пустой карман.
Порой отвага вырастает из страха.
Поцелуй между женщинами означает только, что им в эту минуту больше нечего делать.
Поэт, конечно, волен мысли многие / Преобразить в абстрактный идеал, / Изображая в образах мистических / Высокий круг наук математических.
Правда всегда странна, более странна, чем вымысел.
Правда, что в пятьдесят лет редко можно рассчитывать на взаимность в любви, но не менее верно, что в этом возрасте ее можно иметь очень много за пятьдесят золотых.
Противника старайтесь утомить – / Его тогда нетрудно и затмить.
Пью за вино, за женщин, за веселье, / А проповедь послушаем с похмелья.
Равновесие – необходимое условие человеческой жизни.
Раны любви если не всегда убивают, то никогда не заживают.
Рассказ школьника – чудо на час.
Свобода – мать тех немногих добродетелей, которые достались на долю человечества.
Свободная мысль – это наше последнее и единственное прибежище.
Слава давно вызывала улыбку у мудрецов; это – нечто, ничто, слово, иллюзия, дым, и зависит больше от стиля историка, чем от имени, которое оставляет по себе человек.
Слезу страданья осушить с любовью / Славнее, чем весь мир забрызгать кровью.
Слезы женские трогают, у мужчин они бывают настоящим расплавленным свинцом, потому что для женщины слезы бывают облегчением, для нас же – пыткою.
Слова – это предметы, и маленькая капелька чернил, падая на мысль, подобнее росе, производит то, что заставляет думать тысячи, быть может, миллион людей.
Среди различных форм и формул зла / Всего досадней поздние советы, / Пророчества вчерашнего числа / И фразы: «Мы предчувствовали это!»
Так что же? Если доводы умны, / Не портятся они от повторенья, / А если глупы, – может быть, цены / Прибавит им простое умноженье.
Таланту можно простить, гению – никогда!
Тот, кто не любит свою страну, ничего любить не может.
Тысячи лет едва достаточно, чтобы создать государство, одного часа достаточно, чтобы оно пало в прах.
У всех народов свой обычай есть, / А нашим щепетильным англичанам / Присуще согрешивших не щадить / И сразу репутации клеймить.
У занятого человека нет времени плакать.