Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен
Шрифт:
Смотри на каждую утреннюю зарю как на начало твоей жизни, и на каждый закат солнца как на конец ее. Пусть каждая из этих кратких жизней будет отмечена каким-нибудь добрым поступком, какой-нибудь победой над собой или приобретенным знанием.
Сущность проявления вульгарности – в стремлении к сенсации.
Ум укрепляется или расслабляется чтением решительно так же, как тело – свежим или испорченным воздухом.
Хорошая книга – не что иное, как напечатанная для нас полезная и приятная беседа человека, который не может разговаривать с нами иным путем.
Цель истинного воспитания не только в том, чтобы заставить людей делать добрые дела, но и находить в них радость; не только быть чистыми, но и любить чистоту; не только быть справедливым, но и жаждать справедливости.
Человеческий поступок тем почетнее, лучше и великолепнее, чем отдаленнее его последствия.
Чтобы научиться терпению, надо практиковаться почти столько же, как и при изучении музыки, а мы, между тем, почти всегда манкируем, когда приходит учитель.
Я верю, что первым испытанием истинно великого человека является смирение.
Я думаю, что разочарование является иногда полезным лекарством, и мы в его уединении… лучше и глубже понимаем цвета предметов, чем при ослепляющем солнечном свете.
Ривароль Антуан де
(26.06.1753–1801)
Французский писатель, публицист.
Получил образование в семинарии города Авиньона. Литературным дебютом стал перевод «Ада» А. Данте (1785). Следом на тему, предложенную Берлинской академией, написал принесший ему известность труд «Рассуждение о всеобщности французского языка». В 1790 г. выпустил сборник памфлетов «Маленький словарь великих людей французской революции», в котором, будучи убежденным монархистом, выступил против Великой французской революции. В 1792 г. эмигрировал в Бельгию, где задумал создать «Новый словарь французского языка», однако успел написать лишь «Общий план» и «Введение». А. де Ривароль известен как необычайно остроумный человек, множество его острот и афоризмов стали «крылатыми».
Армейская дисциплина тяжела, но это тяжесть щита, а не ярма.
Близкое общение – вот откуда берут начало нежнейшая дружба и сильнейшая ненависть.
Богомол верит бредням других людей, философ – лишь своим собственным.
Будь дураки способны понять, какие страдания мы из-за них претерпеваем, даже они бы прониклись к нам жалостью.
Бывают времена, когда правительство теряет доверие народа, но я не знаю времени, когда оно могло бы доверять ему.
Бывают добродетели, которые может позволить себе лишь тот, кто богат.
В государстве следует четко различать арифметическое большинство и большинство политическое.
В любом государстве правительство есть средство, всеобщее благоденствие – цель. Однако при демократии средство и цель объединены в руках народа, а последний интересуется только средством – не целью.
В нашем мире истинный философ лишь тот, кто прощает обществу свою обделенность жизненными благами с не меньшим спокойствием, чем какой-нибудь богатый банкир прощает природе свою обделенность разумом.
В области нравственности не следует выказывать свою добродетель по малозначительным поводам: девственностью не хвастаются.
Величие человека подобно его славе: оно живет и дышит на устах других людей.
Верующая женщина верит святошам, неверующая – философам, и та и другая равно легковерны.
Возмущение непреоборимым злом и покорность злу, с которым можно совладать, свидетельствуют о малодушии. Что можно сказать о человеке, который негодует на дурную погоду и покорно сносит оскорбление?
Война – суд над нациями: победа и поражение – его приговор.
Вольтер учил: «Чем люди просвещеннее, тем они свободней». Его преемники сказали народу: «Чем ты свободнее, тем просвещенней». В этом и таилась погибель.
Всего ужаснее в этом мире тот пыл, с которым мы добиваемся не только собственного счастья, но и чужого несчастья.
Где армия зависит от народа, там рано или поздно окажется, что правительство зависит от армии.
Гений в политике состоит не в том, чтобы создавать, а чтобы сохранять.
Герцог может сделать свою жену герцогиней, а вот умный человек не сделает ее умной женщиной.
Глупость, сопровождаемая музыкой, танцами, обставленная блестящими декорациями, все же глупость, но ничего большего.
Глупцам следовало бы относиться к умным людям с недоверием, равным тому презрению, с каким последние относятся к ним.
Да, все на свете обречено стать жертвой забвения, этого немого и безжалостного тирана, который ни на шаг не отступает от славы и у нее на глазах пожирает ее избранников и любимцев.
Деспотии гибнут из-за недостатка деспотизма, как хитрецы – из-за недостатка хитрости.
Детство – когда всё удивительно и ничто не вызывает удивления.
Для богатого невежды досуг не знает отдыха, а отдых лишен удовольствия.
Если правительство настолько глупо, что доводит дело до восстания, и настолько слабо, что не способно его подавить, восстание столь же оправданно, как болезнь, тоже представляющая собой последний резерв, данный нам природой.
Есть люди чрезвычайно несчастные, если они не могут отделаться от трех величайших благ: от своего времени, от своих мыслей, от своих денег.
Жажда приобрести сильнее, нежели жажда сохранить.
Живость – суть ума; его эмблема – стрела и молния.
Живот – это почва, в которой зреют мысли.
Жизнь человека проходит в разбирании своего прошлого, в жалобах на настоящее, в страхе за будущее.
Зависть, которая говорит и кричит, обычно бездейственна; бояться надо той зависти, которая безмолвствует.
Закон есть право собственности, опирающееся на власть; где нет власти, там умирает и закон.
Закон – это союз просвещенности и силы: вторую в подобный союз привносит народ, первую – правительство.