Всемирная история в 24 томах. Т.2. Бронзовый век
Шрифт:
Из Сирии и Палестины ценные породы дерева вывозились как добыча и дань или доставлялись в дар хеттами и, возможно, Кипром. Черное дерево, привозившееся из Южного Красноморья, поставляла Эфиопия. Одним из видов эфиопской дани также являлась слоновая кость, но Кипр также слал ее в дар фараонам XVIII династии. В Северной Месопотамии тогда еще водились слоны, и Кипр, возможно, получал драгоценные бивни оттуда.
Сношения с Южным Красноморьем, как предполагается, были облегчены каналом, прорытым между Красным морем и Нилом на северо-востоке Египта. Для тех времен это сооружение было поистине грандиозным.
Несмотря на обильные поступления дани, приходилось шире использовать и местные источники сырья. Исполинское строительство храмов времен Нового царства в Фивах впервые привело к широкому использованию песчаниковых каменоломен Южного Египта.
Египет был богат сырьем, а в случае его нехватки без стеснения отбирал его у соседних государств. При таких условиях потребность в торговле отпадала как бы сама собой. Переписка фараонов конца XVIII династии с крупными державами Ближнего Востока и подчиненными царями Сирии и Палестины о торговле в точном смысле этого слова говорит очень мало. Обмен подарками между фараоном и главами других крупных держав, хотя и граничил с торговлей, но все-таки ею не являлся. Эти подарки были вначале скорее всего односторонними, так как цари Передней Азии задабривали ими фараона, стремясь освободиться от военной угрозы.
Зато позже вавилонские правители уже выпрашивали золото у египетского фараона, а тот своими подачками стремился подчинить их своей воле. Расплатиться хоть сколько-нибудь равноценными подарками переднеазиатские цари не имели возможности.
Сирийско-палестинские владетели совместно с представителями египетской власти в Сирии и Палестине чинили настоящий произвол. Одним из его разновидностей был грабеж купцов вавилонского царя. Последний же, жалуясь фараону, указывал на затруднительность при таких условиях передвижения по Сирии и Палестине с вавилонской стороны — для купцов, а с египетской — послов фараона.
Плавание судов с воинами фараона-женщины Хатшепсут в Южное Красноморье (середина XVIII династии) было скорее грабительским, чем торговым предприятием. Египетский посол принес в дар местной богине сосуды с жертвенными припасами и «всякие добрые вещи»: кольца, ожерелья, секиру, кинжал.
При обратном отплытии египетские суда были нагружены до отказа всевозможными травами, грудами благовонной смолы и производящими ее деревьями, черным дереном, другими ценными породами деревьев, а также слоновой костью, золотом, курениями, притираниями, а также борзыми собаками, обезьянами, шкурами барсов и, наконец, невольниками и их детьми.
Посольство сопровождалось установлением египетского господства над страной Пунт, где побывали корабли Хатшепсут. Местные вожди отбывали вместе с египтянами на поклон царице. Сами египтяне считали дары Пунта данью.
Правда, уже во второй половине Нового царства торговый обмен с заграницей перестал быть чем-то необыкновенным. Торговцы плавали на храмовых судах и закупали все необходимое для храмов. О богаче — хозяине судна, которое ходило к восточному побережью Средиземного моря, говорится в школьных прописях XIX, династии.
В записях египетских школьников также упоминаются вавилонские жеребцы, хеттские быки и волы, кипрские коровы, масло страны хеттов и Месопотамии. Из других записей мы узнаем о хеттских копьях. При раскопках новой столицы фараона Аменхетепа IV (конец XVIII династии) были обнаружены здания, в которых, по-видимому, останавливались купцы из Микен.
В Новом царстве рабами владели зачастую даже люди со сравнительно скромным общественным положением. Это были пастухи и ремесленники, торговцы, мелкие жрецы, должностные лица и рядовые общинники-горожане.
Храм Осириса в Абидосе особым указом начала XIX династии был освобожден от всякого рода государственных повинностей. Этим же указом возбранялось любое посягательство на его имущество и права, — должностным лицам, в частности, посягать на рабочий люд этого храма в Эфиопии.
Запрещалось забирать их, а также их жен и рабов в другой округ в порядке пахотной, жатвенной или другой иной повинности под страхом жестокого избиения виновного и отдачи его на работу в храм в возмещение за каждый день, проведенный храмовым человеком у виновного.
Отсюда видно, что у храмовых работников могли быть свои рабы. Среди этих работников оказываются «блюстители пашен, земледельцы, садовники, виноградари, (команды?) грузовых судов, (доставляющие) грузы, торговцы с чужеземными странами, золотоискатели, промыватели золота, судостроители и всякий, кто творит дело свое» в храме. Дальше запрет распространялся на пастухов и их рабов. Особо было оговорено запрещение посягательств на жрецов, волхвов и различных храмовых служащих, а также их жен и рабов.
Один пастух в конце XVIII династии имел по меньшей мере раба и двух рабынь. Привратник — не менее трех невольниц. Во вторую половину Нового царства в гробницах двух второстепенных жрецов было изображено — у одного семь рабынь с детьми, у другого — девять рабов, мужчин и женщин.
В начале XVIII династии сын корабельного воина, сам служивший воином и только впоследствии выслужившийся в начальники гребцов, владел девятью рабами и десятью рабынями, которые все или почти все были получены им до производства в начальники.
При XIX династии, по школьному поучению, мальчика, принятого для обучения на колесничного бойца, сопровождали к месту обучения пять рабов, из которых ему там оставляли, правда, только двух...
Обладание рабами было одним из самых заветных желаний людей такого сословия. Еще в начале борьбы с гиксоса-ми войско фараона вело себя «наподобие львов» при захвате добычи, в первую очередь — рабов. Делили добытое «с радостным сердцем».
В начале XVIII династии раздача пленных служила главным средством поощрения воинов. Некий «боец властителя», сопровождая своего царя, «добыл» «людей сорок шесть голов», судя по всему, для себя.