Всемирная история в 24 томах. Т.2. Бронзовый век
Шрифт:
В составе знати произошли существенные изменения. Можно назвать для первых двух столетий Нового царства, не говоря уже о последующих, видных и даже виднейших ее представителей, бывших детьми сановных родителей.
Придворная и местная знать, унаследовавшая от своих предков место в обществе, существовала наряду с новой служилой знатью. По-прежнему костяк знати составляли номархи. Одни из них были назначены царем, другие были преемниками своих предков, также номархов.
Еще во второй половине Нового царства иной номарх, совсем в духе Среднего царства, хвалился знатностью своего происхождения. Сан номарха был одним из самых высоких. Даже начальник царской казны получал его в виде повышения. Иногда власть номарха простиралась за пределы его области: при XVIII династии номархи Тинского нома были одновременно правителями Южного оазиса, хотя последний лежал среди пустыни и имел своего особого владетеля. Цари этой династии поддерживали с номархами самые близкие отношения. Номархи были настолько сильны, что стоило в конце XIX династии немного поколебаться царской власти, как страна оказалась в руках номархов.
К местной знати вплотную примыкала придворная, столичная знать, или, вернее, ее часть, связанная с номовой родственными узами или равная ей по происхождению.
Конечно же, ничем не отличалось от высшей знати жречество Нового царства. При XVIII династии одежда жрецов долгое время была такой же, как и у вельмож. Жрецы, как и прочие представители знати, увлекались охотой, а иной верховный жрец мог с удовольствием вспоминать, как ходил в походы вместе с фараоном.
Если даже рядовыми жрецами часто бывали дети верховных жрецов и высших сановников, то нечего и говорить, что в верховных жрецах и даже второстепенных состояли царевичи и другие царские родственники, номархи и важнейшие сановники. Звание начальника жрецов местных храмов и в Новом царстве оставалось важным саном номарха. Если учесть, что считалось желательным пополнение жречества знатными людьми — уроженцами данной местности, то связь местных храмов с местной знатью станет еще яснее.
Управление хозяйством главного государственного божества Амона брали в свои руки сами верховные сановники, так что столичный храм Амона при XVIII династии был очень богат. Каких размеров храмовые владения достигали во второй половине Нового царства, можно судить по тому, что за одно только тридцатилетнее царствование Рамсеса III (или, по другому счету — IV) в начале XX династии храмам было передано свыше 100 тысяч людей, около 500 тысяч голов скота и свыше миллиона арур пахотной земли. И это не считая других бесчисленных подношений и ежегодных поставок и даров.
Масштабы хозяйства большого храма можно представить себе, исходя из количества людей — «голов», переданных тем же Рамсесом в его новый поминальный храм, посвященный Амону (ныне — Мединет-Хабу). Их было 62 626 человек.
В только что названном поминальном храме хозяйством управляли не верховные жрецы, а высокопоставленные гражданские сановники. Однако это был едва ли не единичный случай.
По своему общественному положению рядовое жречество приближалось к привилегированной части войска — колесничным бойцам. Богатые храмовые владения, частично ими управлявшиеся, представляли вместе с поступлениями от жертвоприношений, казалось бы, достаточное обеспечение для него, но многие жрецы, помимо этого, имели еще и другие источники доходов. Писцовая книга XX династии перечисляет множество земельных наделов, находившихся во владении отдельных жрецов. Жрецы бывали владельцами внушительного количества рабов.
О посвящении в жрецы сыновей местной знати, именитых людей, избранных военных неоднократно свидетельствуют надписи тех времен. Однако хотя иной сын верховного жреца или гражданского сановника действительно начинал свою службу с низших жреческих должностей, или даже застревал на них, очень многие рядовые жрецы были детьми простых смертных, нередко даже таких же рядовых жрецов.
Несмотря на то, что верховая езда была известна с начала XVIII династии, конницы, как рода войск, у египтян не существовало. Египетское войско Нового царства состояло из пеших бойцов и колесничных. Имелись воинские части и подразделения различной величины; у каждого из них были свои стяги, трубы и барабаны. В сражениях также нередко принимали участие и военные суда.
Воины получали государственное довольствие. От государства, по-видимому, выдавалось и оружие, так как в мирное время при XX династии оно хранилось на складах. Однако, получая коней от государства, колесничные бойцы, как более состоятельные, могли приобрести колесницу сами.
Будущим писцам старались внушить отвращение к военной службе, и потому в школьных поучениях судьба пехотинца изображалась весьма нелегкой. Он подвергается постоянным избиениям, голодает, с утра до ночи занят изнурительным трудом.
На изображениях отличительным признаком старших воинов и низших военачальников служат палки в их руках. Воины постоянно упоминаются, как рабочая сила при походах в каменоломни, при доставке каменных глыб. Пехотинцами в основном служили люди из народа, отчасти набранные еще в мальчишеском возрасте, отчасти взятые в войско уже в юношеских и зрелых годах. По царскому заявлению начала XX династии прежние цари брали на военную службу каждого десятого человека из храмовых людей. При XIX династии к воинской службе привлекали даже тех юношей, которые были направлены верховными сановниками для посвящения в жрецы. Родня номархов при XVIII династии также состояла в числе «воинов его величества».
Колесничные бойцы, по-видимому, относились к привилегированной части войска. Школьное поучение рассказывает, как молодого человека зачисляют в «конюшню». Будущий боец является туда со своими рабами. Затем он берет себе коней с конского двора и сам покупает себе колесницу. Подобно тому, как в пехоте были «воины его величества», в колесничном войске были «колесничие его величества».
Однако и среди простых колесничих мы встречаем братьев важного военного, верховного жреца и т. д. Храмовых людей призывали не только в пехоту, но и зачисляли в колесничное войско. Так что было бы неверно представлять себе колесничные части, как состоящие сплошь из одной знати.
Несмотря на то, что местные царьки во время грабительских походов египетского войска доставляли для пропитания воинам зерно, вино и скот, те расхищали все, что только могли. Известны воины, выслужившиеся при XVIII династии: один — в начальники над гребцами, другой — в начальники отборнейшей части войска. Первый к концу жизни имел до двадцати рабов и много земли; оба оставили богатые гробницы. Заупокойные плиты, посвященные рядовым воинам, пехотинцам, морякам, колесничим, дошли до нас в немалом количестве, что свидетельствует об относительной состоятельности этих людей.
Фараон уделял огромное внимание своему войску. При XVIII династии производилась раздача воинам земли и рабов, золотых и серебряных знаков отличия: ожерелий, запястий, «львов», «мух». Воинам давалось щедрое угощение. По надписи начала XIX династии каждому воину в каменоломне ежедневно отпускалось около двух килограммов хлеба, кусок жареного мяса, два пучка зелени.
Иноплеменники составляли значительную часть войска. Эфиопы дрались на стороне египтян еще во время войны с гиксосами. Они составляли при XVIII династии едва ли основную часть воинов, стоявших в мирное время в Сирии и Палестине. При Аменхетепе IV среди царских телохранителей были сирийцы, ливийцы, эфиопы. Они подчинялись египетским военачальникам.