Всемирная история в 24 томах. Т.2. Бронзовый век
Шрифт:
Хотя владения в Сирии и Палестине были уменьшены и разорены, а бесконечные войны скоро должны были истощить и сам Египет, никогда еще не строилось столько храмов, как во вторую половину Нового царства. Харемхеб, очевидно, воздвиг, а последующие цари отделали изумительной красотой чертог перед главным храмом Амона в Фивах. На вершине любой из его двенадцати колонн могло уместиться до ста человек.
Не менее величественным был вырубленный в Эфиопии в скале храм, известный ныне под названием Абу-Симбельского. Четыре изваяния Рамсеса II, высеченные из скалы у входа в храм, имели в высоту 20 м каждое. Подобное каменное изваяние частично уцелело и в поминальном храме того же царя в Фивах (в так называемом Рамессее). Значительно меньшие каменные статуи находятся на месте ныне разрушенного храма Птаха в Мемфисе.
Немало новых храмов воздвиг Рамсес II в Египте и Эфиопии. И поныне видны груды обломков громадных сооружений на месте новой столицы Рамсеса в северо-восточной части Дельты. Сооружения, воздвигнутые Сети Iи его сыном в Абидосе, затмили все созданное там прежде. Гробницы царей времен XVIII династии точно так же терялись перед гробницами Сети I или Рамсеса III (IV) в Фиванских скалах.
Строительство второй половины Нового царства свидетельствовало о значении храмовой знати. Но оно же бесспорно говорило о неисчерпаемых средствах и рабочей силе, находившихся в распоряжении фараонов, которые могли привлекать к строительству огромные массы населения всего Египта. Сокращение прежних сирийско-палестинских доходов в значительной мере, если не сполна окупало хозяйственное развитие Эфиопии, ставшей к тому времени полуегипетской страной, и Нижнего Египта, превратившегося в ведущую часть страны.
Цари XIX династии наряду с последними представителями XVIII династии оставались, согласно надписям, царями, «творящими сановников», выдвигающими «бедняков». Выставлять себя простолюдином, возвеличенным милостью царя, было настолько принятым, что подобное прошлое приписывал себе иной раз даже вельможа заведомо непростого происхождения.
В числе влиятельнейших людей в египетском государстве при XIX — XX династиях были личные царские прислужники — «кравчие цари», иные из которых были иноземцами, к тому же безродными. Свидетельством политики фараона, направленной на то, чтобы найти опору своей власти среди мелких и средних рабовладельцев, является указ, изданный Харемхебом. Под страхом тяжёлых кар он запрещал должностным лицам и военным забирать у населения рабов, ладьи и т. п. Вместе с тем царь слагал с судей налог в пользу казны в видах пресечения взяточничества, от которого, очевидно, страдали прежде всего люди незнатные и незажиточные.
Харемхеб придавал большое значение своему указу и обнародовал его в виде надписей на камне в разных городах страны. Этот указ не только соответствовал интересам «всякого рядового воина и всякого человека, что в земле (египетской) до края ее», он был еще и на руку самой царской власти, которая искала поддержку у мелких рабовладельцев и средних слоев. Можно с уверенностью сказать, что взяточников он не исправил — известиями о продажности должностных людей говорилось не только в сказках, но и в школьных поучениях.
Между новой знатью, связанной с мелкими рабовладельцами, и старой знатью вкупе с жречеством Амона после смерти Аменхетепа IV было достигнуто какое-то соглашение. Скорее всего оно выразилось и в территориальном размежевании; южная часть страны осталась за старой столицей — Фивами, а северная часть в силу ее положения подле палестинской границы осталась естественным местом сосредоточения войск фараона.
Оставляя за собой северную резиденцию, фараон не только уходил из под влияния могущественной южной знати, но и мог обеспечить здесь до некоторой степени благоприятные условия для процветания новой знати, на которую он опирался. Это особо касалось новой столицы, где вовсе не было старой знати. Если еще в середине XVIII династии Нижний Египет был для столичных вельмож до того получужой страной, что поставки оттуда чуть ли не приравнивались к иноземной дани, то уже через несколько лет положение изменилось настолько, что именно Север стал ведущей частью государства. Указаний на царившее там хозяйственное оживление более чем достаточно. Так что сосредоточение в Нижнем Египте вооруженных сил, высшего управления и двора, как и следовало ожидать, дало свои плоды.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА XIX ДИНАСТИИ
Для преемников Аменхетепа IV вопрос о Сирии и Палестине был ключевым вопросом внешней политики. С начала XIX династии, основанной Рамсесом I, преемником Харемхеба, разгорелась длительная борьба с хеттами, которая, однако, не привела к восстановлению в прежних границах царства Тутмоса III.
Возвращением из-под власти хеттов под сень египетской короны сирийского государства Амурру увенчались победы Сети I. Но так случилось только на первых порах. События последующего царствования Рамсеса II, сына Сети, доказали бесперспективность дальнейшей борьбы.
На пятом году царствования Рамсеса II под стенами сирийского города Кадеша произошла решительная схватка с хеттами. Обманутый ложными вестями об отходе отрядов хеттов на север Сирии, фараон, возглавлявший авангардные части своего войска, вдруг встретил у Кадеша громадное вражеское войско. Неожиданным нападением хеттских колесниц была смята и раздавлена значительная часть египтян. Сам фараон с горсткой воинов был окружен двумя с половиной тысячами вражеских колесниц, к которым затем прибавилась еще тысяча.
Без всяких сомнений оборона Рамсеса в конце концов была бы сломлена, как бы храбро и отчаянно тот ни сражался. Однако в решительный момент битвы на выручку фараону со взморья подоспел отборный отряд воинов, шедший,
по приказу Рамсеса, западнее, в стороне от основных сил. Затем подтянулись и основные войска фараона, так что поле битвы, в конце концов, осталось за ним.
Но Кадеш не был взят Рамсесом. Хотя и царь хеттов Муваталлу упустил свою удачу. У него оставалось в резерве еще 17 тысяч свежих бойцов, в основном пехотинцев, которых он так и не решился двинуть в сражение. Земляки царя Муваталлу — сами хетты — являлись только ядром его войска. В остальном оно состояло из жителей покоренных и союзных областей Малой Азии и Сирии. Муваталлу рисковал слишком многим, ведь по свидетельству египтян, он будто бы отдал союзникам все, что имела его страна, не оставив в государстве ни золота, ни серебра.
Судя по дошедшим до нас источникам, в течение последующих шестнадцати лет хетты укрывались в укрепленных крепостях, не решаясь принять сражение в чистом поле. Однако сирийско-палестинские подданные фараона, ненавидевшие египтян, всячески поддерживали хеттов. Вскоре после битвы у Кадеша почти все население Сирии и Палестины встало в ряды восставших против Рамсеса.
Фараон сокрушал крепости, уничтожал леса, угонял в рабство население непокорных областей. Египетские войска прорывались до самых подступов к Малой Азии. В отличие от войска Тутмоса III, воины Рамсеса уже умели справляться с крепостями.
Итог этих громких побед, однако, был довольно скромным. На двадцать первом году своего царствования Рамсес IIзаключил мир с преемником Муваталлу — Хаттусили III. Затем последовал союзный договор, и, наконец, фараон женился на дочери своего нового союзника. На средиземноморском берегу египетские владения лишь немного выдавались на север, а основная часть Сирии, включая Амурру, осталась за хеттами. Причиной необычной уступчивости обеих сторон могла быть надвигающаяся угроза со стороны Ассирии.