Всемирный разум
Шрифт:
Эта обыденность превращает ее в своего рода угрозу для сообщества глухих и слабослышащих, использующих для общения язык жестов. Люди в этом сообществе как будто отстали на 70–80 лет: наверное, в 1930-е годы дети так же страстно тянулись к новой технике, а их родители многое считали чуждым своему образу жизни и приводящим в смущение. Однажды во время долгой зимы в округе Колумбия я оказался на вечеринке и узнал, что 5-летней дочери хозяев по имени Калеа как раз вживили кохлеарные импланты. Их активация должна была пройти через две недели. Я рассказал ее родителям, что в большинстве случаев подобные операции очень успешны. Большинство детей с такими имплантами могут наслаждаться музыкой, а в Лондоне я однажды видел даже целую студенческую рок-группу, всем членам
На вечеринку пришла и другая пара со своей маленькой дочкой. Девочка тоже была глухой, и через месяц ей предстояла операция по имплантированию. Ее воспитывают в двуязычной среде – используя традиционный английский язык и американский язык жестов. Нас познакомили, и она принялась рассматривать мои процессоры с той важной серьезностью, на которую способны только пятилетние девочки. Затем она спросила у меня что-то о моем коте. Я достал свой iPhone и показал ей его фотографию. «Имя?» – показала она мне на языке жестов. «Э-Л-В-И-С», – ответил я ей, знаками передавая каждую букву. «Элвис», – произнесла она на чистом английском языке и хихикнула.
«Что вы делаете в школе?» – спросил я знаками.
«Работаем, – показала она. – Круглыми сутками».
Я взял свой iPhone и показал ей, как перебирать в нем фотографии, водя пальцем по экрану, – она стала методически рассматривать одну за другой. Вот открылась серия снимков, сделанных в музее и в метро. «Скучно», – показала она знаками. «Продолжай смотреть дальше», – просигналил я в ответ. Она остановилась на фотографии Отиса – так зовут собаку моего коллеги Джоша Свиллера. «Собака», – показал я знаками. «Собака», – согласила девчушка.
Затем я показал ей две игры, встроенные в iPhone. Одна из них представляла собой отличную имитацию деревянного лабиринта, в котором движется металлический шарик. Во второй стоило коснуться экрана кончиком пальца, как в водоеме с японскими карпами поднималась волна и пугала рыбок. Калеа и двое других детей погрузились в эту игру, которая их совершенно захватила. Время от времени они пытались вырвать друг у друга мой девайс. Я должен был выступать в роли полицейского, следящего за тем, чтобы все играли по очереди.
Зверский интерес к игре, который проявляли детишки, даже немного пугал. Их поглощенность напомнила мне классическую повесть Льюиса Пэджетта «Все тенали бороговы» (Lewis Padgett, «Mimsy Were the Borogoves») [195] . Там описывается, как в 1942 году в руки двух подростков попадает обучающее игровое устройство, прилетевшее из далекого будущего. По описанию в повести, оно очень напоминает современный iPhone. Благодаря системе прогрессивно усложняющихся упражнений, оно учит детей логике, неизвестной в XX веке. Их отец Скотт Парадин мало-помалу начинает понимать, что его сын и дочь – по виду совершенно обычные тинейджеры – в сущности, уже не совсем люди. Дети открыли для себя, что стихотворение «Jabberwocky» [196] – это написанная особым кодом инструкция для путешествий во времени. (Автор «Бармаглота» Льюис Кэрролл также имел собственный опыт общения с обучающими устройствами). Как только им удалось справиться с кодом доступа, они исчезли. «Взявшись за руки, – написано в книге, – они двинулись в непонятном направлении и, пока он, Парадин, стоял на пороге и щурился, скрылись из вида».
Маленькие девочки ничем не показывали, что могут исчезнуть в четвертом измерении – по крайней мере, в данную минуту. Но существование устройств вроде iPhone или имплантированных компьютеров, берущихся неизвестно откуда, для них было чем-то самим собой разумеющимся. Эти девочки будут расти и принимать как должное компьютерные устройства, вживленные в их тела. Их отношения с Интернетом изначально будут органичными и постоянными: без выхода в Сеть они, наверное, и дня уже не проведут. И без тени сомнения примут как должное легкий и никогда не прекращающийся доступ к знаниям всей планеты.
И неизменную связь с другими людьми. Они будут обмениваться смс – в среднем, по 2272 ежемесячно или гораздо больше, – если в их распоряжении будут устройства, о которых сегодня и мечтать невозможно. Дети будущего смогут поддерживать постоянный «струящийся» диалог с теми, кто находится в отдалении. И, не запутываясь в «паутине» общения, станут узлами всеобщей сети.
Правда, подобное половодье сообщений, в котором купается человек, таит в себе определенные риски. Психологи с тревогой говорят о том, что непрерывное электронное общение может размывать формирующуюся личность. В конце концов, шизофрения – это неспособность «я» отличить себя от «других». Беспрестанная внешняя активация нейронных структур, связанных с памятью и восприятием, может привести к тому, что человек перестанет различать собственную работу мозга от возбуждения, привносимого извне другими людьми. Как следствие, может возникнуть шизофрения, вызванная технологическими факторами.
Я вижу в этом когнитивное препятствие на пути ко Всемирной Сети Разума. Даже если Новая Сеть будет действительно создана, она может представлять угрозу для здоровья включенных в нее пользователей! Однако по-прежнему полагаю, что такой риск в данном случае не настолько субстанционален. Как я уже пояснял ранее, входящий сигнал должен ощущаться принимающим его человеком как нечто, отличающееся от того, что рождается в его собственном сознании. Образы и мысли, вызванные внешним воздействием, будут обязательно иметь меньшую интенсивность и частичную незавершенность, размытость. При этом пользователь в Сети окажется не более одурачен, чем тот, кто разглядывает фотографию, – ведь он всегда будет понимать, что снимок отличается от действительности.
Если рассматривать то, о чем мы говорим, с ключевых основополагающих позиций, то придется признать: само представление об индивидуальности должно быть изменено. Всегда считалось, что личность человека существует в пределах одного физического тела. Однако в будущем она может распространиться и на несколько тел. Основная ее часть будет оставаться в собственном. Основная, но не вся. Для нынешних детей объем их личности может зависеть от постоянного взаимодействия с друзьями. Мне вспоминается, как физики описывают такое свойство электрона, как способность то появляться, то исчезать в зоне его вероятностного существования в оболочке атома. Это не делает его менее реальным, но заставляет нас выйти за пределы ограниченного представления о том, что элементарная частица должна иметь определенное местоположение. Точно так же мы, возможно, откажемся от ограниченного представления о том, что личность человека должна существовать в одной, и только одной, телесной оболочке. Не исключено, что то состояние мозга, которое в настоящее время диагностируется как шизофрения, в будущем может рассматриваться как вариант нормы.
Уверенности мне придает и убежденность Тейяра де Шардена в том, что в процессе видовой эволюции человека личность должна крепнуть, а не слабеть. Думаю, она станет одновременно более сильной и более распределенной (distributed). Это не так парадоксально по существу, как может показаться. Припомните хотя бы тот факт, что многие спортсмены из командных видов спорта проявляют больше жизненной силы и уверенности в себе, чем из индивидуальных. Точно так же и музыкант, играя в оркестре, может быть более самим собой, чем выступая соло, – и в игре его будет больше огня и силы. Ни спортсмен, ни музыкант при этом не превращаются в элементы гомогенной общей массы, потому что у них остаются собственная роль и индивидуальное мастерство. Деперсонализация личности и шизофрения – последнее, чего мы должны бояться перед лицом будущих изменений. В каком-то смысле, людям всегда было свойственно роевое мышление и собственная ограниченность. Ранее я уже приводил цитату из Н. Христакиса и Д. Фаулера: «Курильщик, возможно, имеет не больше возможностей бросить свою привычку, чем птица – изменить направление полета всей стаи» [197] . Абсолютная автономия человека всегда была не более чем иллюзией. Всемирная Сеть Разума только сделает эту закономерность еще очевиднее.