Всемирный следопыт 1929 № 10

Журнал Всемирный следопыт

В первые годы революции страна была лишена возможности по-настоящему строить и созидать, она созидала и строила лишь в той мере, в какой это было необходимо для успешного окончания гражданской войны. Мы были тогда свидетелями быстрого распада старой культуры и постепенного нарождения новой. Робкие голоса первых пролеткультовских поэтов говорили об абстрактном новом человеке, перестраивающем чуть ли не всю вселенную. Космическое мироощущение поэтов «Кузницы» (Герасимов, Кириллов и др.) страдало расплывчатостью и неопределенностью. «Пролетарская поэзия того времени подчеркнула социальность,

коллективную устремленность новых борцов к новым берегам, она предвосхитила и новую строительную эпоху, но сделала все это она в схематической, общей и слишком отвлеченной форме. Иначе и быть не могло — ибо старый быт тогда ломался, а новый, лишь неясно намечался, восстановительные годы пришли поздней».

По окончании гражданской войны, в связи с первыми успехами в области хозяйственного строительства начали оформляться и новый быт и новая культура. Наступила полоса литературного оживления. Постепенно окрепла проза пролетарского сектора нашей литературы (Гладков, Ляшко, Фурманов, Неверов, Либединский и др.) и выросла целая плеяда молодых писателей-попутчиков (В. Иванов, Сейфуллина, Яковлев, Леонов и т. д.). Несмотря на многие серьезныe недостатки, наша художественная литература уже тогда вступала в полосу несомненного роста. В противовес узкому индивидуализму предреволюционной литературы творчество новых писателей было насыщено общественностью. Hа первом плане стояли темы большого общественного значения — гражданская война, классовая борьба в деревне, партизанское движение, переход к мирному строительству и т. п.

С особенной силой выразительности удалось художникам того времени отобразить незабываемые годы героической борьбы ка фронтах («Железный поток» Серафимовича, «Чапаев», «Мятеж» Фурманова, «Бронепоезд» Вс. Иванова и т. д.). Темы гражданской войны долго продолжали занимать внимание наших писателей и главенствовать в ряду других тем. Из более поздних произведений того же порядка надо назвать «Конармию» Бабеля. Литература и теперь продолжает еще обогащться новыми произведениями, посвященными гражданской войне. Укажем хотя бы на «Разгром» Фадеева, «Тихий Дон» Шолохова, «Россию, кровью умытую» Арт. Веселого.

Переход к мирному строительству, период восстановления разрушенного хозяйства также нашел себе яркое выражение в творчестве многих пролетарских писателей. Наиболее интересными из таких книг являются: «Цемент» Гладкова, «У фонаря» Никифорова и «Доменная печь» Ляшко.

В последующие годы пролетарская литература неизменно крепнет и растет, все дальше уходя от схематизма и агиток, освобождаясь от наносных и чуждых влияний, с невероятными усилиями вырабатывая свой стиль, расширяя свой кругозор и углубляя тематику. Наличие роста пролетарской и крестьянской литературы позволило наконец нашим издательствам выполнить директиву партии и приступить к изданию массовой дешевой литературы многотысячными тиражами. Этого требовали задачи культурной революции в стране. Литература, отражающая новую жизнь, новые формы быта, гигантский размах строительства в городе и в деревне, становится достоянием широких слоев рабоче-крестьянских читателей.

Письмо

в редакцию «Всемирного Следопыта»

Любимым местом досуга ребят Ливадийского детского дома им. Батурина является причудливая беседка в Верхней Ореанде. Она была построена известным в свое время архитектором Штаккешнейдером в 1843 году. С нее открывается чарующий вид на волнообразную зелень парка, синеву моря и ялтинский берег. Здесь ребята собираются вокруг руководителя клубной работой и слушают занимательные рассказы «Всемирного Следопыта». И невольно окружающая их местность — горы, отвесные скалы, развалины дворца и безграничная синева моря сплетают вокруг них вереницу приключений и борьбы человека с природой.

Слушая рассказы про современных следопытов, ливадийские ребята вспоминали, как они сами подобно следопытам пробирались по глубоким зарослям Ореанды, отыскивая между камнями ежей и желтобрюхов, или гонялись за редкими экземплярами бабочек. Мимо беседки проходили узкими тропинками тысячи советских туристов. И нередко та или иная группа туристов натыкалась на ливадийских ребят, сидевших на перилах беседки за чтением «Всемирного Следопыта». В память своего времяпрепровождения за рассказами любимого журнала ливадийские ребята решили переименовать Ореандовскую беседку в «Уголок „Всемирного Следопыта“».

27 августа с. г. на собрании культкомиссии Лавадийского детского дома было постановлено назвать Ореандовскую беседку «Уголком „Всемирного Следопыта“» и просить Ялтинский горсовет закрепить за нею это название. В воскресенье, 1 сентября, сочными мазками эмалевой краски ребята написали на цоколе беседки: «Уголок „Всемирного Следопыта“» и сфотографировались там всем коллективом.

От горы «Всемирного Следопыта», из далекой страны мертвого леса, где лежит диковинный гость неба, до чарующего уголка «Всемирного Следопыта» на южном побережьи Крыма проведена невидимая линия и, надо думать, что в недалеком будущем будет соткана целая паутина между уголками «Всемирного Следопыта» по всей территории нашего необъятного Союза.

А. Сорокин.

Крым, Ливадия, Ореандовское шоссе, детский дом.