Всемогущий атом (сборник)
Шрифт:
Вайнер помог отослать радиограмму Кирби в Санта-Фе. Мартелл описал все как есть и выразил опасение, что лазаристы давно опередили форстеров в вопросах телекинетики и, видимо, первыми завоюют другие миры. Он остался в посольстве ждать ответа из Центра.
Ответ пришел через несколько часов. Кирби благодарил за ценную информацию и советовал не опасаться чересчур лазаристов. Ведь они тоже люди. Если они и достигнут звезд первыми, все равно это будет победа человека над косной материей. Не их победа и не наша победа,
Мартелл почувствовал, что почва уходит из-под его ног. Что же такое говорит Кирби? Средства и цели безнадежно перепутаны. Неужели можно считать, что Братство победит, если Вселенную первыми откроют лазаристы? Ведь их престиж поднимется, и это сведет на нет все достижения форстеров.
В смятении стоял он перед импровизированным алтарем, который Вайнер предоставил в его распоряжение и мучительно искал ответы на свои вопросы.
Через несколько дней он вернулся к лазаристам.
7
Мартелл стоял с Кристофером Мандштейном над обрывом у озера. Сквозь легкие облака иногда просачивались лучи солнца, играя на зеркальной глади. Но не солнечные блики придавали блеск воде — все в светящемся планктоне, зеленоватое свечение которого разбивала рябь.
Водились в озере и другие организмы: под водой метались остроконечные тени с разинутыми пастями и металлически поблескивающими плавниками. Иногда из воды выскакивало какое-нибудь из этих чудовищ — метров двадцати в длину — и вновь исчезало в родной стихии.
Мандштейн задумчиво сказал:
— Не думал увидеть вас снова.
— Полагали, что со мной расправились венериане?
— Нет, я узнал, что вы укрылись в марсианском посольстве, думал, собрались на Землю. Вы же убедились, что организовать здесь форстеровскую общину — безнадежное предприятие.
— Да, убедился, — ответил Мартелл. — Но у меня на совести смерть этого юноши. Вот почему я не могу отсюда уехать. Я подбил бедного мальчика посещать часовню. Надо было прогнать его, как вы советовали. А ведь я обязан ему жизнью…
— Элвит был очень талантлив, — грустно проговорил Мандштейн, — но уж слишком дик. Он не знал ни отдыха, ни покоя. Забудьте.
— Я сделал то, что должен был сделать, — ответил Мартелл. — И мне очень больно, что все кончилось так трагически. — Он посмотрел на черную змею, которая проплыла под самой поверхностью воды. Внезапно она взмыла в воздух, схватила летящую низко над водой птицу и вновь ушла под воду.
— Я не собираюсь шпионить за вами. Я приехал сюда, чтобы войти в вашу общину.
Мандштейн наморщил лоб:
— Мы же обсуждали эту тему.
— Испытайте меня! Пусть меня просветит один из ваших эсперов. Клянусь вам, Мандштейн, я говорю искренне.
— В Санта-Фе в ваш
— Нет! Это неправда!
— Вы уверены?
— Послушайте, — сказал Мартелл. — Люди из Санта-Фе ничего не делали с моим мозгом. Конечно, меня изменили. — Он показал Мандштейну свои руки. — Кожа у меня голубая. А функции организма — это кошмар. У меня есть жабры. Но венериане не признают меня своим, а представлять здесь форстеров я не могу, потому что местное население ненавидит их. Вот я решил присоединиться к вам. Понятно?
— Да, но это ничего не меняет. Я по-прежнему уверен, что вы — шпион!
— Но я же вам говорю…
— Не волнуйтесь, — перебил его лазарист. — Шпион, так шпион. Что от этого меняется? Вы можете остаться и работать вместе с нами. Вы будете связующим звеном между форстерами и нами. Именно это нам и нужно.
Мартелл снова почувствовал, что из-под его ног уходит почва. Он пристально посмотрел в глаза Мандштейна и понял, что тем движут какие-то личные мотивы и, кроме того, фантазия…
Он быстро спросил:
— Вы хотите попытаться объединить два движения?
— Не я. Это план Лазаруса.
— Кто же руководит миссией: вы или он?
— Я не имею в виду здешнего Лазаруса. Я говорю о Дэвиде Лазарусе, основателе нашего ордена.
— Он же умер!
— Конечно. Но мы следуем курсу, который он проложил полвека назад. Одна из главных идей Лазаруса состоит в том, что оба течения должны воссоединиться. И так будет, Мартелл! Каждое из них имеет нечто, в чем нуждается другое: у вас есть Земля и бессмертие, у нас — Венера и телекинетика. Мы наверняка должны прийти к соглашению, и, возможно, именно вы поможете нам в этом.
— Вы это серьезно?
— Совершенно серьезно. Вы хотели бы жить вечно, Мартелл?
— Умирать не слишком-то приятно. Разве, ради высоких идеалов…
— Иначе говоря, вы хотите жить как можно дольше?
— Да.
— Форстеры с каждым днем приближаются к этой цели. Мы ведь хорошо осведомлены о том, что происходит в Санта-Фе. Лет сорок тому назад мы украли плоды труда целой лаборатории, работавшей над проблемой бессмертия. Нам это помогло, но не настолько, чтобы догнать форстеров. Не хватает знаний. С другой стороны, мы опередили вас в другой области. Вы и сами могли в этом убедиться. Так не стоит ли объединить усилия? У нас будут звезды, у вас — бессмертие. Вот почему мы оставляем вас здесь. Оставайтесь и шпионьте сколько влезет, брат! Чем меньше у нас будет тайн друг от друга, тем быстрее пойдет прогресс.