Всемогущий

Кулаков Сергей Федорович

– Не говори ерунды, – отрезал Чернышов. – Жди. Через полчаса буду.

Егор повернулся к девушке, поставившей перед ним чашку с кофе, улыбнулся:

– Вот и все.

Видимо, она слышала часть разговора, потому что посмотрела на него как-то странно и молча вернула телефон на место.

Егор взял чашку и устроился за дальним столиком, в тени плетня. Надеясь, что в ближайшие полчаса тут его никто не потревожит, он принялся за кофе, обдумывая произошедшее и готовя объяснительную речь для Чернышова.

Но

думалось плохо, несмотря на кофе и перенесенное возбуждение. Стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь шуршанием блондинкиного журнала. Соседние дома были погружены в темноту, машины почти не ездили по этой тихой улице; казалось, все вокруг погружено в мертвый сон. В глазах Егора временами начинала возникать серая, в мелкие мушки, пелена, и тело цепенело, просясь лечь грудью на стол или хотя бы уткнуться подбородком в ладонь. Он через силу боролся с дремой, жалея, что бросил курить, и нехотя допивал кофе.

В один из моментов голова его сама собой клюнула вниз, довольно-таки глубоко, и он, чтобы привести себя в чувство, начал растирать мочки уха и рассматривать звезды. Нехорошо получится, если Чернышов приедет и увидит его дрыхнущим на столе. Скорее всего, подумает, что Егор все насочинял с пьяных глаз и поднял его с постели по дурацкой прихоти, а вовсе не для спасения от каких-то «опасных людей».

Егор посмотрел на часы над баром. Прошло двадцать минут. Генерал обещал быть через полчаса. До его приезда оставалось десять минут.

Немного взбодрившись, Егор поднялся из-за стола, чтобы прогуляться перед рестораном и встретить генерала на ногах.

И тут же сел на место.

Прямо на него, сопровождаемый Проновым, шел Курбатов.

– Добрый вечер, господин Горин, – криво улыбаясь, сказал он.

На нем снова были очки с зеркальными линзами, и точно такие же очки были на Пронове.

«Камера наблюдения, – запоздало сообразил Егор. – Однако, у них размах…»

Он бросил незаметный взгляд на часы.

Осталось семь минут. Надо продержаться.

– Добрый вечер, – произнес он равнодушно, хотя внутри у него все задрожало.

Курбатов, продлевая торжество, сел за стол напротив него. Пронов встал за стулом шефа, ослепляя Егора вспышками света, отражавшимися от его непроницаемых линз.

– А вы не промах, – сообщил Курбатов, все так же улыбаясь.

– Спасибо, – наклонил голову Егор. – Не могу сказать того же о вас.

– Как это вы от нас ушли? – не обратил внимания на его сарказм Курбатов. – Мы прямо оббегались, разыскивая вас.

– Зачем же такие хлопоты? – возразил Егор. – Оставьте меня в покое, и дело с концом.

– Оставил бы, – вздохнул Курбатов, – если бы не приказ.

– Чей? – спросил Егор. – Ожогина?

Курбатов вдруг перестал улыбаться, посерьезнел и даже глянул себе за плечо.

– Выражайтесь осторожнее, – процедил он сквозь зубы.

– А то что? – спросил Егор.

– А то, что эта милая блондинка, которая была с вами так услужлива, узнает лишнее и неожиданно исчезнет. Вы этого хотите?

Егор вдруг почувствовал такой приступ ярости, что едва не запустил кружкой ему в голову.

– Послушайте, – едва сдерживаясь, сказал он, – не трогайте девушку. На вас и так слишком много крови, неужели мало…

– Это вы о вашем дружке, этом идиоте Диком? – перебил его Курбатов. – Так и он не ангел.

– Вы знаете, о ком я, – сказал Егор. – И вы, и этот скот, – он указал на Пронова, – ответите за то, что вы сделали в церкви.

– Слышишь, Пронов, он нам угрожает, – сообщил через плечо своему помощнику Курбатов.

– Слышу, – отозвался Пронов, погано улыбаясь. – Надо уходить, товарищ полковник.

– Да, – согласился Курбатов. – Хватит разговоров.

Он встал и сверху вниз, по-хозяйски, оглядел Егора. «Как кусок мяса», – передернуло того.

– Идите тихо и не вздумайте шуметь, – предупредил Курбатов. – А тем паче бегать. Это бесполезно. И помните о блондинке.

Егор начал подниматься, глядя на часы. Три минуты.

«Перевернуть стол и затеять драку? – подумал он. – Минуту, наверное, продержусь, хотя этот Пронов глаз с меня не спускает. Да и Курбатов настороже. Нет, это не выход. Подставлю девушку. И они наверняка уберут ее. Им свидетели не нужны. А я не имею права рисковать еще одной жизнью».

Он вышел из-за стола и двинулся за Курбатовым. Сзади шествовал Пронов, едва не наступая ему на пятки.

Егор кивнул на прощание девушке и, пользуясь моментом, бросил последний взгляд на часы.

Две минуты. Однако генерал излишне точен. Мог бы немного и поторопиться.

Они вышли из ресторана и направились к стоящему метрах в двадцати черному «БМВ».

«А ведь они сейчас меня увезут, – подумал Егор, разглядев машину и застывшего возле нее крепкого парня в черном костюме и черных очках, ощутив секундную слабость и желание куда-нибудь спрятаться – в темный шкаф или под лестницу, неважно куда, только бы подальше от этих людей, от их зеркальных глаз и хищных, по локоть покрытых кровью рук. – И я ничего не сделаю».

– Вы как «люди икс», – сказал он насмешливым тоном, – все в черном. Очки не мешают, господин Курбатов?

– Не мешают, – буркнул тот.

Егор внезапно остановился:

– Ой!

Тут же ему в локти железной хваткой вцепился Пронов.

– Какого черта? – возмутился Егор, дернув, впрочем, безуспешно, руками. – Мне надо сходить в туалет.

– Сходите после, – обернувшись и быстро шагнув к нему, сказал Курбатов.

– До «после» я не выдержу, товарищ полковник, – возразил Егор. – Больно тут, знаете, кофе был хорош.