Всему свое время
Шрифт:
В этом смысле Аня была не лучше и не хуже других. На ее месте мог оказаться кто-то другой, просто этой другой тогда рядом не случилось. Наверное, Анна все это понимала, чувствовала.
Он узнал, что ей двадцать шесть лет и что работает она в туристической фирме, агентом. У нее был удобный для Валерки график работы, она всегда приезжала домой раньше и действительно встречала его с улыбкой и кормила горячим ужином. Засыпая, он ее обнимал, а ее лицо было первым, что он видел утром. Но не было между ними той особой интимной близости, которая и делает двух разных людей единым целым.
Как-то раз Валерка спросил Аню, почему она у него осталась. Это было вечером, в субботу, накануне он вернулся из очередной поездки в Москву — усиленно занимался открытием своего дела. Они сидели за столом, только что поужинали, Валерка предложил выпить вина, Аня не отказалась.
— За что будем пить? — спросила она как-то грустно, обреченно.
— За твой ответ, — сказал Валера, разлив вино по бокалам. — Я хочу кое о чем тебя спросить.
— Отвечать честно? — поинтересовалась Аня.
Он кивнул и подумал: уж не ждет ли она, что он сейчас предложит ей руку и сердце? Но в ее больших глазах не было блеска, который привлек его в вечер их знакомства, да и вообще она выглядела спокойной и печальной. Впрочем, такой она была последние пару месяцев, вспомнил он.
— Скажи мне, Аня, — Валерка протянул ей бокал, — почему ты тогда осталась? И почему живешь со мной, вот уже…
— Восемь месяцев, — подсказала она.
— Восемь месяцев, — согласился он. — Почему?
— А почему ты предложил мне остаться? — ответила она вопросом.
— Ты знаешь, — сказал Валерка. — Ведь знаешь? — уточнил он. — Мне тогда было плохо, я не хотел быть один.
— Вот и я не хотела быть одной, — вздохнула Анна.
— Помнишь, ты сказала, что можешь влюбиться? — напомнил он, прищурившись. Ему вдруг захотелось, чтобы она призналась в своих чувствах, сказала, что любит его, хочет выйти за него замуж, и прожить с ним всю жизнь, и родить ему детей…
— Помню, — кивнула она, опустив голову.
— И?.. — он пытался подтолкнуть ее к откровенности.
— И что?! — вдруг как-то яростно воскликнула Аня и выпрямилась. Сейчас ее глаза горели. — Ты что же, Валера, хочешь, чтобы я тебе сказала, что люблю тебя? Что, мол, твоя навеки?
— Не понимаю, почему ты злишься, — заметил он, удивленный ее внезапной вспышкой.
— Злюсь, — подтвердила она. — Я действительно злюсь и вообще, я истеричка. Не трогай меня!
— И не думаю, — заверил он.
Аня сникла, вздохнула глубоко и проговорила:
— По-моему, мы должны расстаться.
— Почему? — удивился он.
— Да потому, что я потихоньку начинаю тебя ненавидеть.
Такого ответа Валерка никак не ожидал. А она смотрела ему прямо в глаза, и в ее взгляде сквозило торжество.
— Странно, — заметил он, вдруг сразу потеряв к ней интерес.
— Странно что? Что ты меня тоже ненавидишь?
— Нет, — Валерка глотнул вина. — Странно, что мы не смогли с тобой сжиться. Как были чужими, так и остались, — он вздохнул, посмотрел на нее спокойно и, наверное, слишком равнодушно.
— А знаешь, почему так? — спросила она.
— Не знаю, — честно признался он. — Не пойму. Вроде жили, как все живут. Почему же у нас так, будто мы только вчера познакомились и совсем друг друга не знаем?
— Может, нам было просто плевать друг на друга? — высказала предположение Аня. — Мы просто использовали друг друга как спасение от собственного одиночества? — Валерка пожал плечами. — Скажи, ты все еще думаешь о той?..
— Да, — сознался он, понимая, что лгать, притворяться бессмысленно и унизительно. — А ты? — Она кивнула. — В этом и причина, — вздохнув, констатировал он.
— И что будем делать? — робко полюбопытствовала Аня.
— Идем спать, — предложил Валерка, сделав еще глоток и поднимаясь из-за стола.
Аня подчинилась, пошла следом за ним, и в эту ночь, впервые за восемь месяцев, он любил ее, именно ее, не думая о Светке. Только сейчас Валерка понял, что секс в то утро был своего рода его местью самому себе за слабинку, данную накануне, наказанием за тот вечерний поцелуй.
И Аня отвечала ему так, как никогда до этого. Утомившись от ласк, лежа на его плече, она прошептала:
— Я тебя люблю… — то, что должна была сказать уже так давно, то, чего он ждал.
Он прижал ее к себе и горько заметил:
— Кажется, сегодня мы по-настоящему были вдвоем? Без посторонних?
— Да, — ответила она и улыбнулась просветленно, нежно.
«Не поздновато ли? — спросил он себя. — Стоит ли продолжать?» Он чмокнул ее в носик и закрыл глаза.
Через неделю, будучи в очередной командировке в столице по делам его уже открытой фирмы, Валерка бесцельно слонялся по вечернему городу. Просто гулял, смотрел на темные воды Москвы-реки, на здания, на Кремль невдалеке.
Все дела были переделаны, на завтра куплен билет, в полдень он будет дома. А что его там вдет? Аня? Он вздохнул. Нет, та ночь не исправила их отношений, скорее даже наоборот, только усугубила ощущение одиночества вдвоем, которое все острее чувствовалось с каждым днем и притуплялось лишь в постели. В этом отношении все было замечательно, да и раньше складывалось не плохо, но Валерка не впускал ее в свое сердце, да и чувствовал, что ее сердце закрыто для него тоже. А те ее слова перед рассветом… Она не повторяла их и, наверное, не повторит.