Всеобщая история искусств в шести томах. Том 4 (с иллюстрациями)

Колпинский Юрий

Одной из лучших вещей Сергеля является его «Спящий фавн» (мрамор, 1774; Стокгольм, Национальный музей).

Сергель был также большим мастером портретных медальонов, отличающихся живыми, четкими характеристиками современников. Этим он как бы продолжал высокую традицию шведского медальерного искусства.

Искусство Америки

Т.П.Каптерева

Более чем трехвековое господство европейцев в Америке — одна из самых трагических страниц в истории возникновения мировой капиталистической системы. Открытие и освоение Нового Света, которое дало толчок развитию торговли, мореплавания и промышленности и способствовало быстрому вызреванию в недрах распадающегося феодального общества революционного элемента, имело всемирно-историческое значение. Европейцы принесли в Америку более высокий общественный строй.

Однако коренной перелом в судьбах народов западного полушария принял на редкость мучительный, насильственный характер. Он сопровождался чудовищным кровопролитием, зверским уничтожением миллионов коренных жителей, а в тех областях, где существовала великая древняя культура,— ее варварским разрушением. Колонизация ввергла народы Америки в пучину неисчерпаемых страданий, нищеты, рабства и бесправия.

Исторические судьбы Северной и Южной Америки складывались по-разному. Первой по времени на мировую арену вышла Латинская Америка, к которой обычно относят всю Южную Америку, часть Североамериканского материка, Центральную Америку, а также острова Вест-Индии. С 1492 г.— даты открытия Колумбом Америки — и до начала 19 в. эта огромная территория подвергалась колонизации со стороны испанцев, португальцев, отчасти французов. Они принесли сюда романские языки, католическую религию, свою культуру, оказавшие в целом значительное воздействие на формирование социально-политической и культурной жизни местного населения. Название «Латинская Америка» (подразумевающее коренное отличие данной части Америки от остальной ее северной части, в которой колонизация началась на столетие позже и где возобладали элементы англосаксонской культуры) условно и давно устарело, так как подавляющее большинство населения многих латиноамериканских стран составляют индейцы, негры, метисы и мулаты, историческая роль которых особенно возросла после того, как здесь сложились новые нации, сбросившие с себя в начале 19 в. гнет испано-португальского колониализма.

Испания, как известно, опередила остальные европейские страны в открытии и захвате огромных территорий Нового Света. К концу 16 в. ей принадлежала почти вся Латинская Америка и около трети Северной Америки. Португальцы же, обратив основное внимание на Восток, сумели все же захватить крупную территорию и в Америке, сосредоточив свои владения в одной, но зато весьма обширной Бразилии.

Уже во второй половине 16 столетия в Латинской Америке завершился в основном первый, завоевательный этап колонизации. В диких местностях или буквально на фундаментах уничтоженных индейских городов основывались новые города. Еще в первой половине 16 в. была установлена система городской планировки с прямоугольной сеткой улиц, с размещением в центре города главной площади, на которой находились собор и ратуша. Архитектурные типы и формы были импортированы из Испании, а условия стремительного и кровопролитного завоевания диктовали более упрощенный характер воздвигавшихся зданий, наделенных чертами крепостной архитектуры,— в первую очередь церквей, предназначавшихся и для обращения индейцев в христианство и для обороны. В архитектуре 16 в., так же как в живописи и скульптуре, художественные традиции европейских и американских народов существовали как бы независимо друг от друга. Процесс их более тесного и плодотворного слияния относится уже к 17—18 векам.

Период с конца 16 и по начало 19 в.— время сложения политической и экономической системы, социальной структуры общества в испанских и португальских владениях в Латинской Америке. Уже в 17—18 столетиях резко обозначаются во многом типичные для последующего развития латиноамериканских стран вопиющие контрасты ошеломляющей роскоши и ужасающей нищеты, прогресса и отсталости, безграничного произвола и полного бесправия.

Латинская Америка раскрыла перед европейцами свои огромные природные богатства — залежи золота и серебра, ртути, драгоценных камней, вызвавшие бурное развитие горнодобывающей промышленности. Не менее перспективным было и развитие сельского хозяйства, в котором сочеталось разведение завезенных из Старого Света культур с издавна существовавшими на материке земледельческими культурами.

Начался подъем различных ремесел; перед Латинской Америкой открылись исключительно благоприятные перспективы мировой торговли. Расширялись, обстраивались новые по тем временам густонаселенные города. Если в 1776 г. население Нью-Йорка составляло всего 12 тысяч человек, то население Гаваны насчитывало 76 тысяч, а Мехико —90 тысяч. В этот период Латинская Америка занимала господствующее положение в западном полушарии, далеко опередив колонии в Северной Америке.

Однако трагическое противоречие заключалось в том, что колоссальные естественные богатства Нового Света достались Испании, одному из самых реакционных и отсталых государств Европы 17—18 вв. Разлагающаяся испанская монархия видела в хищнической эксплуатации и ограблении американских земель источник своего паразитического существования. Правящие классы метрополии нещадно душили проявления какой-либо экономической самостоятельности колоний.

Развитие промышленности, сельского хозяйства и свободной торговли здесь искусственно задерживалось.

Колонизаторы утверждали в Новом

Свете феодальный строй. Основой землепользования были огромные помещичьи латифундии, настолько обширные, что некоторые не имели определенных границ, а в Бразилии намного превышали размеры самой Португалии. Насущной задачей времени была потребность в рабочей силе. Периоды массового истребления индейцев, а затем попыток обратить их в рабство, приведших к вымиранию целых племен, дали свои печальные результаты. К середине 16 в. в Вест-Индии, например, не осталось ни одного коренного жителя. С 16 столетия были введены особые формы феодально-крепостнической Эксплуатации индейцев. Приток во многом более выгодной с точки зрения колонизаторов рабочей силы составил ввоз негров-рабов из Африки, начавшийся уже в 16 веке. Через непродолжительное время в Америке возникло многочисленное негритянское население.

Все испанские владения в Америке разделялись на четыре вице-королевства, каждое из которых не зависело от другого и было непосредственно связано только с метрополией. Управление вице-королевствами было построено по образцу испанской феодально-абсолютистской монархии и отличалось довольно сложной бюрократической системой. В 1535 г. возникло первое вице-королевство Новая Испания, которое включало Мексику, Центральную Америку и Вест-Индию. Вице-королевство Перу, основанное в 1544 г., охватывало территории современных Перу и Чили. Позднее, в 1718 г., было создано вице-королевство Новая Гранада (Венесуэла, Колумбия, Эквадор, Панама), а в 1776 г.— вице-королевство Ла Плата, занимавшее территории современных Аргентины, Уругвая, Парагвая и Боливии.

Феодальный гнет в Латинской Америке усугублялся неограниченной властью католической церкви. Аппетиты духовенства, развившего здесь бурную миссионерскую деятельность, были поистине безграничны. Уже в начале 17 в. в Новом Свете было построено семь тысяч церквей и пятьсот различных монастырей, а к 1810 г. церкви принадлежало больше трети всей земли. Сосредоточив в своих руках громадные богатства, церковь стала неопреодолимой силой, препятствовавшей экономическому и общественному прогрессу, распространению культуры, просвещения, политической свободы. Ее роль еще более возросла после того, как в 1569 г. Испания учредила в Латинской Америке инквизицию. Не менее активно проявляли себя здесь и различные монашеские ордена. Самым агрессивным и влиятельным был орден иезуитов, который даже основал в 1610—1768 гг. в юго-восточном Парагвае своеобразное теократическое государство, лишь формально подчиненное испанскому губернатору. По справедливому замечанию одного исследователя, деятельность католической церкви в Новом Свете можно охарактеризовать следующими полными иронии словами: «Я тебя граблю, давлю, убиваю, но я тебя спасаю».

В истории латиноамериканского общества 17—18 вв. все представляется насыщенным непримиримыми противоречиями. Сохранение высшей власти за испанцами, которые составляли ничтожное меньшинство в колониях, вызывало возмущение креолов, то есть потомков завоевателей, местных уроженцев, которых держали здесь все же на положении граждан второго сорта. Но креольское общество не было однородным. С одной стороны, именно креолы внесли особый вклад в интеллектуальную жизнь колоний,— показательно, что впоследствии из среды креолов вышли многие вожди национально-освободительной борьбы. Вместе с тем верхушка креольского общества, получившая от испанцев поместья и рудники, неистовствовала в своем желании затмить все показной и невиданной для Старого Света роскошью. Все это развертывалось на фоне крайней распущенности нравов высшей знати и духовенства, злоупотреблений властью, взяточничества, продажи государственных должностей и полного произвола. Между тем миллионы коренных жителей, с которыми обращались хуже, чем со скотом, а также рабов-негров умирали от нищеты и непосильного труда на рудниках и плантациях. Многочисленные восстания индейцев и негров потрясали основы колониального строя.

Однако латиноамериканская культура не несла в себе прямого отражения Этих бурных 'событий. В целом она отмечена печатью консерватизма, что вполне объяснимо, ибо господствующие классы Испании стремились всячески воспрепятствовать проникновению в колонии новых идей, насаждая здесь культуру метрополии в ее наиболее реакционных проявлениях. Особенно это сказалось в области литературы. За исключением очень узкого круга имен, литература Латинской Америки колониального периода носила всецело подражательный характер. В области архитектуры и изобразительного искусства католическая церковь принесла в Латинскую Америку весь богатый репертуар своего идейного и эстетического воздействия: великолепие пышных храмов и огромных резных алтарей, мистическую взволнованность образов скульптуры и живописи. Нет необходимости доказывать, насколько сковывало творческие возможности латиноамериканских народов насильственное навязывание им культуры, импортированной из Европы. И тем не менее в этот период, зачастую в трагически противоречивых формах, совершался процесс приобщения их к достижениям мировой науки, просвещения и искусства, имевший столь существенное значение в развитии самосознания молодых складывающихся наций. Вместе с тем то новое и подчас передовое, что, несмотря на ограничения и строжайшую цензуру, проникало в Латинскую Америку, попадало не на бесплодную почву.