Всеобщая история искусств. Русское искусство с древнейших времен до начала XVIII века. Том 3

Алпатов Михаил Владимирович

Судя по характеру погребений VIII–IX веков, одни из славян были богаче, другие беднее, и это говорит о начале классового разделения. В северных областях славянам приходилось постоянно выдерживать нападения соседних племен, и потому поселения их носили крепостной характер. Что же касается земель для обработки, то в те времена достаточно было сделать отметину на деревьях (как говорили впоследствии, поставить «знамя»), чтобы земля поступила в пользование земледельца. Хотя родовые связи между членами общины скреплял обычай кровной мести, каждый член ее сохранял самостоятельность в своей трудовой деятельности. Недаром еще позднее единицами хозяйственного измерения служили «дым» и «рало» (плуг). В течение ряда веков основную часть славян составляли свободные земледельцы. Многие обычаи, нравственные воззрения, которые сложились у них в период родового общинного строя, сохранялись и позднее,

когда восторжествовало классовое разделение и связанное с ним угнетение высшими классами трудового крестьянства.

Славяне занимали обширные пространства Восточной Европы. Западные славяне, называемые вендами, венедами, жили у берегов Балтийского моря и в Восточной Пруссии; часть западных славян — на месте современной Чехии и Польши; южные славяне — на территории Югославии вплоть до Адриатического моря. Восточные славяне сосредоточены были в Приднепровье, в Приильменье и в Прикарпатье. Судя по скудным остаткам памятников древних славян, каждая из ветвей имела свои черты художественной культуры. В области западных славян найдены были архитектурные памятники языческого культа. В Далмации часто встречается декоративная скульптура с плетеным орнаментом. В Болгарии — рельефные изображения всадника. Восточные славяне наиболее полно проявили себя в ювелирном мастерстве. Общность между отдельными ветвями славян проявлялась не только в языке, но и в художественном производстве. В частности, у всех у них вошло в обычай производство глиняных горшков, сходных по форме и по орнаментации.

В эпоху первобытно-общинного строя еще не испытавший классового гнета славянин-земледелец сильнее всего чувствовал над собой власть природы, с которой ему приходилось вести тяжелую, упорную борьбу. Вот почему в мировоззрении и в творчестве древних славян природа занимает такое значительное место. Природа Восточной Европы не отличалась большим разнообразием: бесконечные дремучие леса — на севере, бесконечные степи — на юге. Эта природа не была жестокой к человеку, но требовала от него упорного, настойчивого труда. В лесах и реках в изобилии водились звери, птицы и рыбы; земля при условии трудолюбивой ее обработки рождала хлеб, в недрах ее таились ценные ископаемые. Впрочем, используя уже тогда некоторые блага природы, древний славянин имел о ней еще довольно фантастические представления. Не будучи в состоянии ее понять, он приписывал ей таинственную силу. Не будучи в состоянии ее покорить, он готов был сам поклоняться различным ее проявлениям.

Древние славяне почитали быстрые, глубокие реки, которыми была богата их страна. Недаром отголоски этого поклонения звучат и в более позднее время в русской поэзии: Ярославна молит о помощи Днепр, называя его Славутичем; в более поздней былине Михайло Потык окликает Дунай Ивановича; в народных сказаниях реки, как живые, заговаривают с героями. Древние славяне поклонялись огромным горам и камням. Недаром судьба древнерусских богатырей, в частности Святогора, ставилась в таинственную связь с каменными горами. Память о поклонении камням сохранялась и в более позднее время: в Переславле-Залесском существовало предание, будто в одном из огромных камней заключена демонская сила.

Славян привлекали старые, огромные деревья, особенно раскидистые, густолиственные дубы. На Днепре существовал остров, на котором славяне поклонялись, как святыне, могучему дубу. Дубу поклонялись и западные славяне в Щетине. Береза занимала в весенних обрядах особое место: в народных семицких песнях до недавнего времени девушки обращались к ней: «Гей ты, березка, седая, кудрявая, в поле на долине стояла, мы тебя обрубили, мы тебя сгубили, сгуби и ты мужа». Деревья как предмет поклонения и в более позднее время изображались в народных вышивках (205). Но наиболее сильное впечатление производили на славян солнце, гром и молния. Не довольствуясь обоготворением сил природы, славяне населяли леса и поля, реки и холмы фантастическими существами; таковы вилы — женщины, живущие в горах и на облаках, берегини — женщины с рыбьими хвостами, русалки, упыри и всевозможные страшные своей изменчивостью и неуловимостью оборотни.

Эта первая ступень в развитии древних славян имела много общего с тем, что происходило у других народов. Уже киевский летописец, понимая общность культурного развитая народов, отмечал, что его предки, славяне, поклонялись «озерам и кладезям… якоже и прочий погании».

Еще сто лет тому назад выдающийся русский ученый А. Н. Афанасьев пытался обрисовать основные черты мировоззрения древних славян. Опираясь на подлинные старинные источники, но не пренебрегая вместе с тем и позднейшими отголосками древних воззрений в народной словесности,

он из разрозненных, отрывочных данных стремился воссоздать образ мира, каким его представляли древние славяне. Там, где не хватало эрудиции ученого, ему помогало чутье художника. Славяне почитали прежде всего солнце, считал Афанасьев, для них оно было и оком дня и подобием божественного ока; как живое существо, оно засыпает осенью; по форме оно похоже на золотой щит и на колесо небесной колесницы; золотые лучи рассыпаются вокруг солнца, как золотые кудри вокруг головы человека. Афанасьев угадывал в воззрениях древних славян на природу зерна подлинной поэзии, которые пышным цветом расцвели в позднейшем творчестве русского и других славянских народов. Впрочем, в своем стремлении понять мировоззрение древних славян как поэтическое целое он недооценивал того, что оно содержало всего лишь зерна поэзии, что в нем преобладала еще первобытная мифология.

Фантазия уводила древних славян за пределы действительности, в область сказочного вымысла. Однако этот фантастический, сказочный элемент в их художественном творчестве не исключал живой наблюдательности. По определению А. М. Горького, в народных сказках «поучительна выдумка — изумительная способность нашей мысли заглядывать далеко вперед факта». Как ни фантастичны все эти попытки древних славян увидеть в дереве подобие живого существа, в горах — окаменевших героев, в солнце — око небесного владыки, в основе такого отношения к природе лежало стремление понять живую связь между явлениями. В самом изобилии в славянской поэзии различных сравнений заключено было ощущение подвижности, изменчивости мира. Вот почему уже на первых ступенях своего развития древние славяне способны были создать искусство, подкупающее поэтической правдой.

Творчество славян отличалось уже в то время вполне самобытным характером. Правда, в их поверьях многое напоминает поверья других народов, а в их изделиях можно обнаружить традиции «звериного стиля» скифов. В этих изделиях встречаются образы, вроде «собаки-птицы», проникшие в Европу из Ирана, и орнаментальные плетенки, имевшие много общего с плетенками, широко распространенными в I тысячелетии по всей Европе. Но не эти, обусловленные культурными связями восточных славян, мотивы определяют основные черты их искусства. Оно вырастает из условий народной жизни, несет на себе отпечаток самобытности, и потому художественные произведения древних славян почти всегда можно отличить от современных им произведений других племен и народов.

Нам меньше всего известно об архитектуре древних славян. В сущности, не сохранилось полностью ни одной их постройки. Мы знаем лишь по раскопкам, что поселения славян, так называемые городища, устраивались на высоком месте, часто в излучине рек. Они окружались высокими валами или бревенчатыми стенами. Древнейшие поселения несут отпечаток патриархального быта, сильных еще родовых связей. В центре поселения высилось наибольшее здание с очагом посередине, ряд построек, расположенных вокруг него, обслуживал всю общину. Позднее, на юге раньше, чем на севере, поселения стали менее скученными, каждая семья имела свою избу со службами. На севере избы рубились из дерева, на юге преобладали полуземлянки, построенные из прутьев и обмазанные глиной. К этим скудным данным раскопок можно добавить рассказы арабских путешественников. Они обратили внимание на дома, которые наполовину уходили в землю и кровлями своими высоко поднимались над ней. «Совсем как у христианских храмов», — замечает по этому поводу один автор.

Сохранились многочисленные погребальные холмы, которые славяне насыпали над могилами умерших. По мере того как в родовом обществе начали намечаться классы, это стало отражаться и в погребениях: холмы над простыми людьми не превышали высоты двух метров; холмы над знатными достигали десяти метров высоты. На вершинах холмов, иногда выложенных кирпичом, устраивались поминальные тризны. Курганы эти имели памятное значение. Славяне выражали в них не столько свою привязанность к умершим, сколько страх перед ними, желание их задобрить. Рядом с князьями в могилах хоронили их рабов и рабынь и клали их оружие. Могилы устраивались наподобие жилья. Насыпные курганы над погребениями должны были производить впечатление естественных холмов. Созданное человеком сооружение не противопоставлялось природе. Курганы-холмы выглядели так, будто «мать сыра земля» вздыбилась, чтобы отметить место погребения умерших. Сами умершие как бы отождествлялись с этими холмами. Отголоски подобных взглядов на близость человека к природе, на его зависимость от «матери сырой земли» сохранились и в сказании о Святогоре, который в земле «угряз», и в сказании о гибели богатырей, которые превратились в каменные горы.