Всеобщая история кино. Том 1 (Изобретение кино 1832-1897, Пионеры кино 1897-1909)
Шрифт:
Пьесы для теней — примитивные шутки (фарсы), в которых действуют персонажи, взятые из современных альманахов, — пьяница Буасансуаф, пирожник Гатсос, мадам дю Бельер, мадам Анго, мамаша Мишель и т. п.
Мы найдем эквивалент этим наивным героям городского фольклора в первых фильмах, так же как в трюках Мельеса — соответствие трюкам «Волшебной флейты» или «Говорящих стульев», где некоторые персонажи вдруг толстеют или худеют, у них растет нос или шея, они прячут головы в туловище, как черепахи. С другой стороны, злободневность играет большую роль в этих спектаклях, некоторые из которых подлинно документальны.
«Серафин для юношества» — три выпуска, изданные в Меце торговцем картинами Дембуром около 1860 года. В числе
Сходство спектаклей теней и первых фильмов объясняется сходством их публики. Клиенты Серафина конца XVIII века принадлежали к избранному обществу, но в течение первой половины XIX века его театр посещали главным образом дети.
Волшебный фонарь, послужив в XVII веке развлечению принцев и дворян, шел по тому же нисходящему пути, и точно так же к концу XVIII века сменились его зрители; тогда аббат Нолле писал: «Слишком большая популярность волшебного фонаря сделала его посмешищем в глазах многих людей. Теперь его показывают на улицах и развлекают им детей и народ».
Во Франции главным образом савойяры ходили по городам с этим аппаратом крича: «Волшебный фонарь, любопытное зрелище!» Проекция на стены или большие экраны редко удавалась в эпоху, когда источники света были слабы и не позволяли делать проекцию крупного формата. Демонстраторы пользовались «оптическими ящиками» на колесах, стены которых были сделаны из прозрачной материи, на ней и показывали картинки. Религиозные сюжеты были главным содержанием представлений, и «оптические ящики» употреблялись «демонстраторами святых», большая часть которых была из деревушки Лоррэн (Шампань), где родился художник Клод Желе.
Тотчас по возникновении волшебных фонарей иезуиты стали использовать их в религиозных целях; они «просвещали» с их помощью верующих, показывая им ужасы преисподней. В следующем веке бессовестные демонстраторы выдавали себя за колдунов и с помощью волшебных фонарей вымогали деньги у отсталых крестьян. Подобное употребление этого аппарата объясняет определение, которое ему дал в 1719 году Ришле в Философском словаре: «Маленькая машина, которая показывает в темноте на белой стене различные призраки и страшные чудовища; таким образом, тот, кто не знает секрета, думает, что это делается с помощью магического искусства».
В конце XVIII века фонарь, который Флориан сделал знаменитым своей басней «Обезьяна, которая показывает волшебный фонарь», был использован в более научных целях. В 1779 году доктор, позднее революционер Жан-Поль Марат стал проповедником научного обучения с помощью проецирования, используя «солнечный микроскоп» — вариант волшебного фонаря, который позволял проецировать, не только изображения на стеклах, как камера обскура, но и сами предметы в цвете и движении. В это же время физик Шарл использовал подобный метод, показывая «говорящие головы», что было ближе к фокусам, чем к научной демонстрации. Этот Шарл, странная личность в одежде музыканта, прославился еще тем, что первый (раньше братьев Монгольфье) поднялся на воздушном шаре, надутом газом, вместе с другим аэронавтом — Робертсоном, бельгийский однофамилец которого прославился своими полетами в 1800 году.
Робертсон, физик и фокусник, во время революции собирал весь Париж на свои «фантасмагории» (это слово, взятое с греческого, вошло в обиход). Свои спектакли он давал при помощи фантоскопа — волшебного фонаря, поставленного на колеса, который мог бесшумно передвигаться по рельсам.
Робертсон сначала давал представления на улице Прованс, потом около площади Вандом в старом капуцинском монастыре. Зрительным залом служила часовая, куда шли по таинственным коридорам имонастырским
Вот описание одного из его представлений, помещенное в «Эспри де Луа» (газете той эпохи):
«Робертсон выливает на горящую жаровню два стакана крови, бутылку серной кислоты, двенадцать капель азотной кислоты и туда же швыряет два экземпляра «Журналь дез ом либр». Тут же мало-помалу начинает вырисовываться маленький мертвенно-бледный призрак в красном колпаке, вооруженный кинжалом. Это призрак Марата; он ужасающе гримасничает и исчезает».
«Зачарованный юнец умоляет показать ему женщину, которую он нежно любил… Вскоре показывается женщина с обнаженной грудью и развевающимися волосами; она смотрит на своего юного возлюбленного нежным и скорбным взглядом…».
«Швейцарец просит показать ему тень Вильгельма Телля. Робертсон кладет на горящие угли две старинные стрелы, и тут же тень борца за свободу Швейцарии показывается во всей своей республиканской гордости и т. д….».
Шум дождя, гром, похоронный звон сопровождали их появление. Робертсон показывал также пьесы с моралью и политические пьесы. Вот содержание одной из них, поставленной после переворота, совершенного Бонапартом:
«Робеспьер встает из могилы, хочет подняться. Его испепеляет молния. Тени дорогих усопших смягчают картину. По очереди появляются Вольтер, Лавуазье, Жан-Жак Руссо, Диоген, который с фонарем в руке ищет человека и в поисках его как бы ходит по рядам зрителей. Среди хаоса появляется сверкающая звезда, в центре которой написано «18 брюмера». Вскоре облака рассеиваются, и мы видим умиротворителя. Он предлагает Минерве оливковую ветвь. Она ее берет, но делает из нее венок и возлагает его на чело юного французского героя. Нечего и говорить, что эта ловкая аллегория всегда вызывает восторги» [86] .
86
«Курье де спектакль» («Le Courrier des Spectacles»),
Мы видим, что Робертсон досконально изучил все возможности волшебного фонаря и использовал его с блеском. Но мода на его напыщенно-романтические спектакли, навеянные бывшими тогда в ходу «черными романами», продлилась всего до Директории. В начале Консульства физик-аэронавт перенес свои фантасмагории в провинцию, потом — за границу. Эти представления столь оригинального жанра не имели непосредственного продолжения.
Волшебный фонарь был опять предоставлен савойярам, когда оптик Солей, тесть Дюбоска, возобновил с иезуитским патером Муаньо попытки использовать проекцию для научной пропаганды, как это уже делал Жан-Поль Марат. В 1838 году они с одобрения Араго и Дюма проецировали изображения, объясняющие основные оптические явления. Но этот жанр зрелищ имел полный успех только в Англии, где в 1848 году Клерк впервые прочел в Политехническом институте курс лекций, иллюстрируя их с помощью волшебного фонаря. Успех был так велик, что мода на проекции распространилась на Германию и Францию. Мы отмечали, что в это время первые снимки на стекле позволяли уже устраивать проекцию фотографий.
Во Франции аббат Муаньо был неутомимым апостолом проецирования. Мы видели неудачу, которая постигла его попытку создать сеть «залов прогресса» в 1877 году. Приведем здесь программу одного из его сеансов:
Музыкальная увертюра.
Обзор новостей.
Иллюстрация научных сведений (около часа).
Интермедии (пение, чтение, около 15 мин.).
Историко-географический обзор.
Объединенные оптические игры: хроматрон, фантаскоп, эйдотроп.
Выход: народные песни и мелодии.