Всеобщая история кино. Том 4 (второй полутом). Голливуд. Конец немого кино 1919-1929
Шрифт:
«Сесиль Б. де Милль напоминает мне конструктора роскошных автомобилей. Когда автомобильная фирма производит «Роллс», «Кадиллак» или «Испано», какой-нибудь из ее руководителей, наверное, утверждает, что «наша единственная цель — угодить этой проклятой публике и дать ей то, что она требует», но столь же возможно, что такое угодливое и нарочито скромное поведение скрывает недостаток фантазии и вдохновения.
Тогда девиз «разве плохо, если мне удается поразить воображение обывателя!» «делает из механика артиста, хотя он был и остается лишь ловким ремесленником».
В творчестве этого продюсера-режиссера много показного, рассчитанного на внешний эффект, но, в отличие от обычных супербоевиков «Парамаунт», бравшей его картины за образец, в фильмах де Милля нередко присутствуют и фантазия и вдохновение.
Сесиль Б. де Милль, сын модного драматурга 90-х
«В его готического стиля кабинете очень слабое освещение. Окно с цветным витражом позади хозяина пропускает скупой свет. Гость, сидящий напротив Сесиля, не может различить черт его лица. Более того, он сознательно направляет свет яркой настольной лампы прямо вам в глаза. И наблюдает за вашей реакцией. Вы же ничего не видите» [80] .
Вне сферы деловых отношений де Милль любил показать окружающим, что перед ними — культурный, хорошо воспитанный и эрудированный человек. Его дом считался самым престижным в Голливуде. Если вас принимал Сесиль Б. де Милль, значит, вы принадлежали к сливкам общества «Филмлэнда», и Растиньяки 1920 года плели интриги, чтобы получить приглашение от него, как Растиньяки 1820 года плели их ради знакомства с герцогинями.
80
Rochefort Ch. de. Secrets de vedettes. Paris, 1943, p, 126–127.
Кинематографическая деятельность Сесиля Б. де Милля совершенно не мешала ему как бизнесмену. «Он успевал быть одновременно директором двух-трех, а то и более банков», — не без зависти говорил о нем Цукор. Режиссер спекулировал землей, нефтяными месторождениями, ценными бумагами и множил свои богатства. Пол Робертс дал ему такую профессиональную характеристику:
«Этот необычный человек прекрасно знает свое дело. <…> Он знает технику кино; он знает законы драматических построений; он знает человеческую натуру. Кроме того, — и это важнее всего — он коммерсант до мозга костей» [81] .
81
In: Rochefort Ch. de. Op. cit., p. 126.
Коммерсант и ловкий бизнесмен, де Милль обладал особым чутьем и всегда знал, что можно предложить широкой публике. Он реагировал на малейшие перемены в общественном мнении, вкусах, составе публики. После войны успех зависел во многом от того места, которое занимал фильм в программах кинотеатров, где билеты стоили доллар и выше. Поскольку значительная часть зрителей походила на стадо овец, он сделал ставку на вкус буржуазии, а если говорить точнее, — на нуворишей. Действие его фильмов происходило в «хорошем обществе», но не в реальном, а в том, которое описано в большой прессе и многотиражных романах. И вводил в светские комедии пышные зрелища, не смущаясь избытком шелка, фальшивого жемчуга, перьев и побрякушек.
Фильмы де Милля той эпохи напоминают экстравагантные американские небоскребы 20-х годов в «готическом» или «испано-мавританском» стиле либо стиле «ренессанс» или (это было самым худшим) «модерн», где пышные украшения скрывали сталь и бетон. Часто неумеренное воображение де Милля граничило с тщательно выверенным бредом ради желания понравиться «своей публике». «Им нужна Библия, секс и кровь», — сказал он однажды. И воплощал этот лозунг в жизнь с последовательностью хорошо организованного человека, превратив эту формулу в золотую жилу.
Во время
«После войны обнаружились признаки радикальных изменений в морально-нравственных критериях. Появились эмансипированные девицы образца 1920 года. Юбки становились все короче. Молодое поколение хотело добиться эмансипации любыми доступными средствами. Старшее поколение взирало на эту революцию с неподдельным ошеломлением.
<…> Наша основная забота — идти на уровне вкусов публики, а если возможно, и впереди. <…> Поэтому изменились сюжеты фильмов.
Приведу пример: в 1920 году громадным успехом пользовался наш фильм «Самец и самка» («Maie and Female»), Его снял де Милль, в нем играли Томас Мэйхен, Глория Свенсон, Бийб Дэниелс, Рэймонд Хэттон и Лайла Ли. За основу фильма взяли пьесу Барри «Восхитительный Кричтон». Его содержание: знатная английская семья попадает вместе со слугами в дикое, безлюдное место (для полноты картины ввели львов и экзотику, которых не было в пьесе). Истинным мужчиной показал себя слуга. Он один проявил нужные качества в борьбе со всяческими невзгодами. Такова была главная тема фильма.
Картина ни в чем не нарушала правил морали, но ее сентиментальную интригу — леди, полюбившая слугу, — довоенные зрители вряд ли бы приняли» [82] .
Довоенная пьеса сэра Джеймса Барри [83] в свое время прошла с успехом в театрах Пикадилли и Бродвея. Переделывая пьесу для де Милля, Джини Макферсон во многом изменила характер слуги, как это отметил Лионель Ландри в «Синэа» (10 февраля 1922 года):
«Основная разница между пьесой Джеймса Барри и фильмом… кроется в «восхитительном» метрдотеле. Слуга из пьесы — образцовый представитель прислуги, воспитанный в традициях беспрекословного подчинения и наделенный врожденным уважением к своим хозяевам. Оказавшись на необитаемом острове, он сбрасывает эту оболочку и проявляет истинный темперамент — теперь это властный и сильный человек; но, когда потерпевших кораблекрушение привозят в Англию, чувствуется, что он без труда вернется к своему прежнему положению слуги.
82
Zucor A., Kramer D. Op. cit., р. 216–217.
83
Комедия Д. Барри «Восхитительный Кричтон» написана в 1902 году. — Примеч. ред.
Кричтон де Милля — Рюи Блаз; он влюблен в хозяйку еще до кораблекрушения, но, когда его власть кончается, он не в состоянии вновь надеть ливрею».
Фильм — хорошо поставленный и с участием отличных актеров — как бы подтверждал американский миф: любой мужественный, умелый, сильный и умный человек может преодолеть социальные барьеры и стать представителем «высшего класса».
Как отмечал Льюис Джекобс, фильмы де Милля даже в названиях отражали послевоенную эпоху и трансформацию нравов: «Самец и самка», «На радость и на горе» («For Better for Worse, 1919), «Зачем менять жену?» (1919), «Не меняйте мужа» (1918), «Запретный плод» (1921). Эта продукция «Парамаунт» относилась к чудесному жанру легких комедий. Действие их происходило в высшем обществе. Неотъемлемыми принадлежностями фильмов были роскошная мебель и элегантная одежда от лучших модельеров Нью-Йорка и даже Парижа. Некоторые из этих картин снимались по европейским пьесам, наподобие «Похождений Аиатоля» («The Affairs of Anatol») — экранизации цикла комедий Артура Шницлера [84] . Все эти комедии в духе Бродвея были по существу «бульварными». Лионель Ландри так изложил содержание картины «Зачем менять жену?»:
84
Речь идет, по-видимому, о пьесах «Анатоль» (1893), «Сказка» (1894), «Флирт» (1896), «Завещание» (1899) и «Хоровод» (1900), где действуют аналогичные персонажи. — Примеч. ред.