Всеобщая история кино. Том 6 (Кино в период войны 1939-1945)
Шрифт:
В условиях своеобразной жизни нашей испанской Америки Кантинфлас является персонажем огромной важности, так как служит противоядием от всех видов риторики» [357] .
Кантинфлас пользуется своей необычной внешностью. Некоторые французы говорили, что он мог бы быть Фернанделем, но более обезьяноподобным, чем лошадинообразным. Этот словно немного оторопелый, лукавый индеец с удивленным выражением лица, этот маленький шалопай, болтливый и беспутный, вызывавший чувства радости и восхищения широких кругов зрителей иберийской Америки, благодаря своему поис-тине «непереводимому» облику приобрел популярность и за пределами своего континента.
357
Цитата в мексиканском журнале «Cinevoz» (1948) без указания источника.
А между тем он говорит на очень своеобразном языке, на арго кварталов Мехико, населенных простым людом. Его очень умеренная мимика неповторимо комична. Талант
Этот насмешливый пеон, знающийся со всяким подозрительным людом, этот индеец с авантюристическими склонностями трогает толпу потому, что пеонаж — явление, распространенное во всей иберийской Америке, гасиенды которой часто заставляют вспомнить о феодальной Испании. Некоторыми своими чертами образ Кантинфласа совпадает с образом народной совести, уже пробудившейся, но еще стесняющейся открыто себя проявлять.
Во время войны пионеры эпохи 1932–1940 годов Хуан Бустильо Оро, Мигель Контрерас Торрес, Гомес Муриель, Фернандо де Фуэнтес, Рауль де Анда, Хуан Ороль, Гильермо Кальес, Рамон Пеон, Мигель Сакариас, Габриэль Сориа и другие продолжали в большом количестве выпускать фильмы, преимущественно коммерческие. В частности, Бустильо Оро, известный во Франции своим антиклерикальным фильмом «Два монаха» (Dos monjes, 1934), заставившим вспомнить эпоху экспрессионистского «авангарда», а в 1937 году поставивший свой лучший фильм — «Уапанго» (Huapango), во время войны режиссировал лишь музыкальные комедии и мелодрамы, так же как Мигель Сакариас и Фернандо Солер, с которым он объединился и организовал кино-производственное общество «Гровас».
Некоторые пионеры обратились, однако, к более значительным темам, как, например, актер и режиссер Контрерас Торрес (исполнитель главной роли в первом, имевшем большой коммерческий успех музыкальном фильме «Над волнами» (Sobre las Olas, 1932), оставшийся верным темам революции: «Революция, или Тень Панчо Вильи» (Revoluci^on о la sombra de Pancho Villa, 1942), «Южный Луч» (El Rayo del sur, 1943), «Отец Морелос» (1942) — о жизни борца за независимость Мексики, мученически погибшего в 1815 году [358] . Контрерас Торрес, стиль которого был довольно традиционным и помпезным, впоследствии предпринял грандиозную постановку на библейскую тему «Грешница из Магдалы» (La peccadora de Magdala, 1945), имевшую в Европе весьма умеренный успех.
358
Один из наиболее значительных фильмов Контрераса Торреса «Хуарес и Максимилиан» (1933) рассказывает о борьбе мексиканского народа против интервенции трех европейских стран во главе с Францией в 60-е годы XIX в. Контрерас Торрес вернулся к этой тематике в 1958 г., поставив фильм «Последний повстанец» — о борьбе мексиканских патриотов в середине XIX в. против американцев на захваченной США, в результате войны 1846–1848 гг., территории Мексики. — Прим. ред.
Другой ветеран, Сакариас, в фильме «Пик душ» (El penon de las animas) открыл крупную звезду Марию Феликс, успех которой закрепил другой пионер, де Фуэнтес, в фильме «Донья Барбара» (Dona Barbara, 1942), сделанном весьма тщательно, но по мелодраматическому сюжету. Этому фильму было далеко до первых удачных фильмов Ф. де Фуэнтеса, еще пропитанных революционным духом Сапаты и Панчо Вильи, и особенно до фильма «Кум Мендоса» (El compadre Mendoza, 1934).
Чано Уруэта поставил в 1939 году «Ночь племени майя» (Noche de las Mayas) [359] и «Te, кто внизу», подлинно мексиканские фильмы, обладающие неоспоримыми художественными достоинствами [360] . Но большая часть этих режиссеров вскоре вновь попала в колею коммерческого кинематографа.
359
Другие фильмы Чано Уруэты: «Профанация» (1933), «Враги» (1933), «Признак смерти» (1939, с Кантинфласом), «Пусть приходит мой муж» (1939), «Граф Монтекристо» (1940), «Праздник в Халиско» (1947) и т. д. В СССР шел его фильм «Серенада Мексики». — Прим. ред.
360
По словам Альваро Кустодио, испанского критика-республиканца, эмигрировавшего в Мексику («Notas sobre el cine mexicano», 1950).
Военное поколение отличалось от пионеров. Как пишут мексиканские критики, Алехандро Галиндо в фильме «Суд справедливости» (Tribunal de Justicia, 1944) использовал очень продолжительные кадры, снятые камерой, обладавшей большой подвижностью, и на несколько лет опередил Альфреда Хичкока в применении техники, ставшей знаменитой по фильму «Веревка» (The Rope, 1949) [361] .
Начало войны совпало также с приходом в мексиканские студии Хулио Брачо. Долгое время он был театральным режиссером и ставил широко известные пьесы Юджина О’Нейла и Жана Жироду наряду с классическими трагедиями Эсхила и Эврипида. В 1941 году он дебютировал в кино фильмом «Ну и времена, сеньор дон Симон» (Ау que tiempos, Senor don Simon), в 1942 году перешел в ряды ведущих режиссеров, поставив фильм «История великой любви» (Historia de un gran amor) no роману П.-А. де Аларкона и превзошел себя в «Ясном утре» (Distinto Amanecer, 1943), где очень удачно переплетаются две интриги — любовная и полицейская. Это было его вершиной, так как послевоенные фильмы Хулио Брачо, известные в Европе [362] , не возвышаются над самым обычным коммерческим уровнем. [363] .
361
Основные фильмы Галиндо: «Мятежные души» (Aimas rebeldes, 1937), «Беженцы в Мадриде» (Refugiados en Madrid, 1938), «В то время как Мехико спал» (Mientras Mexico duerme, 1938), «Грустный мертвец» (El muerto murrio, 1938), «Сердце мальчика» (Coraz^on de un nino, 1938) по известному произведению итальянского писателя Э. Д. Амичиса «Записки школьника», «Безумный монах» (El monje loco, 1940), «Разведенные» (Divorciados, 1943), «Скорый поезд 59.15» (El Rapido de las 59.15, 1941), «Полуночная дева» (Virgen de media noche, 1943), «Tu eres la luz» (1945), «Чемпион без венка» (Campe^on sin corona, 1945), «Ни кровь, ни песок» (Ni sangre ni arena, 1941).
362
В частности, «Женщина для всех» (La mujer de todos, 1948). Другие фильмы Брачо: «Наседка» (1941), «Девушка, ковавшая отечество» (1942), «Сумерки» (1944), «Белый монах» (1945, с Марией Феликс) и др. — Прим. ред.
363
В этом томе мы оставляем в стороне интересное творчество Роберто Гавальдона, который дебютировал в 1945 г. фильмом «Крестьянская хижина» (La barraca) по роману крупного испанского писателя начала XX в. Винсенте Бласко Ибаньеса.
Перейдем теперь к двум художникам, которые завоевали своей стране одно из первых мест в мировом киноискусстве, — к режиссеру Эмилио Фернандесу и Габриэлю Фигероа, его постоянному оператору.
Эмилио Фернандес, родившийся в маленькой деревушке в штате Коауила, названной Эль Секо (Сухая) [364] , может гордиться ацтекской кровью, которая течет в его жилах. Окончив военную школу, он становится актером и несколько лет проводит в Голливуде, где исполняет второстепенные роли. Возвратившись в 1933 году в Мексику, он довольно быстро добивается успеха, исполняя роли индейских крестьян, и получает прозвище «Фернандес-индеец».
364
Итальянская «Энциклопедия зрелищ» (Enciclopedia dello spettacolo) указывает место рождения Фернандеса деревушку Эль хондо (Ущелье, Впадина). — Прим. ред.
Как режиссер он дебютировал в 1941 году фильмом «Остров страсти», в котором был и ведущим актером (вместе со знаменитым в то время Карлосом Лопесом Моктесумой, прозванным El Chaflan — «Обтесанный»). В своем втором фильме — драме «Я чистый мексиканец» (Soypuro mexicano, 1942) [365] — он был только постановщиком, поручив главную роль Педро Армендарису, который дебютировал как актер в 1938 году и был партнером Фернандеса во многих других фильмах [366] .
365
Фильм о нацистской пропаганде гитлеровских агентов в Мексике. — Прим. ред.
366
«Лесной цветок» (1943), «Мария Канделярия» (1943), «Покинутые» (1944), «Бугамбилья» (1944), «Влюбленная» (1946), «Жемчужина» (1946, премия за лучшую мужскую роль, присужденная в Венеции в 1947 г.), «Макловия» (1948), «Мексиканская девушка» (1949) и другие. — Прим. ред.
Карьера режиссера по-настоящему началась с его третьего фильма, «Лесной цветок» (Flor Silvestre, 1943), где оператором был Фигероа, актерами — Долорес дель Рио и Педро Армендарис, сценаристом — Маурисио Магдалено и монтажером — Глория Шоенман.
Габриэль Фигероа родился в 1907 году в Мехико, где окончил начальную и среднюю школу. Учился рисованию и игре на скрипке в школе изящных искусств и в Национальной консерватории, затем заинтересовался фотографией. Около 1930 года, в то время, когда кино в Мексике едва начиналось, он работал фотографом по фильмам, помогая Алексу Филипсу и Джеку Драперу, американским операторам, приглашенным для съемок первых мексиканских фильмов.
Заметив пристрастие молодого человека к фотографии и его мастерство, студии CLASA послали Фигероа на стажировку в Голливуд, где он в течение четырех месяцев работал под руководством Грега Толанда. Вернувшись в 1935 году в Мехико, Фигероа снял свой первый фильм, «Там в большом ранчо» (Alla en el Rancho Grande), имевший в Латинской Америке огромный успех [367] .
Фильм «Лесной цветок» многим обязан творческой индивидуальности Габриеля Фигероа. Во время своего первого путешествия в Европу, на фестивале в Карловых Варах в 1950 году оператор говорил:
367
Gabriel Figueroa Mexican Cinematographer, Washington, 1950.