Всевидящее око фараона
Шрифт:
А саму погребальную камеру открыли лишь в этом году. Феденька впервые такое видел. Фараонов саркофаг был похож на матрешку. Сперва шел большой позолоченный, богато украшенный ковчег метра два с половиной высотой, похожий на склеп, в нем размещались еще три поменьше, один в другом, последний был из камня, а в нем еще три в форме человеческого тела, все позолоченные, все украшены камнями, а самый последний вообще из чистого золота! Феденька поверить не мог, что такое бывает. Гроб из чистого золота! Вот уж упаковали, так упаковали. Куда там современным императорам!
Вот
Осмотреть свое сокровище он смог лишь глубокой ночью. Выбравшись из палатки, Феденька отошел подальше от лагеря и, спрятавшись за выступ скалы, достал из кармана находку.
Звезды пустыни светят ярко, а потому, положив сокровище на ладонь, Феденька едва не вскрикнул. Ему померещилось, что на ладони у него лежит живой глаз и смотрит на него мерцающим в свете звезд зрачком. Шок длился несколько секунд, не больше, но внутренняя дрожь не покидала его потом еще сутки.
Итак, на ладони Феденьки лежал глаз. Чуть больше настоящего человеческого, наверное, размером с коровий, выполненный невероятно искусно, очевидно, из полудрагоценных камней, обрамленный в толстую золотую оправу, он был тяжел, с приятными округлыми краями и имел обычную для египетских росписей и скульптур форму. На обратной стороне глаза были вырезаны иероглифы и изображение бога Анубиса и богини Исиды.
Феденька долго изучал свою находку, прикидывая, сколько он сможет за нее выручить и как можно ее продать. По его прикидкам стоить глаз должен не меньше сотни фунтов стерлингов. После открытия гробницы Тутанхамона египтомания охватила весь мир. Охотники за древностями плодились, как коты по весне. Официально он глаз продать, конечно, не сможет, но ведь есть и черный рынок, а о его участии в экспедиции Картера всем известно, так что несколько намеков… Главное не прогадать, но и рисковать не стоит, и надо подумать, где лучше заняться продажей – в Каире или же поехать в Лондон, соображал Феденька, ласково гладя отполированную золотую поверхность глаза.
Весь следующий день его не покидало приподнятое настроение, к счастью, весь лагерь пребывал в таком же отличном настроении, и никто из коллег не заподозрил неладное.
А вот ночью с ним впервые случилась некая странность. Сперва он долго не мог уснуть, а потому выходил несколько раз взглянуть на глаз, но торопливо, украдкой, боясь быть замеченным, затем наконец заснул, глубоко и крепко, как
А вскоре его начал мучить навязчивый сон, он несколько раз просыпался, пил воду, даже выходил из палатки взглянуть на яркие слепящие звезды пустыни, и снова засыпал, и снова видел тот же сон.
На него смотрели огромные, яркие, карие, со вспыхивающими искрами пристальные глаза, смотрели словно из бескрайней черной пустоты, наполняя трепетом и дрожью, потом они начинали стремительно приближаться, и вот уже перед ним огромный, сияющий мрачным светом глаз, он пригибает его к земле, требует чего-то. Каждый раз Феденька начинал метаться на походной кровати, запутывался в одеяле и просыпался весь в поту, один раз даже с кровати упал.
За время раскопок они извлекли из гробницы массу интересных находок, гораздо более красивых и ценных, чем этот глаз. Священные сосуды, магические амулеты, ожерелья, браслеты, серьги, золотые чаши, но ничего из этих находок не произвело на него такого впечатления. Может, у него начинается лихорадка? Или он вчера слишком устал, а потом тот глупый детский испуг, который он испытал при виде глаза?.. «Надо будет как-то ненавязчиво расспросить Картера, пусть расскажет, что это за штуковина», – решил Феденька, ворочаясь в рассветных сумерках на постели.
Утром Феденька проснулся нервный, разбитый и целый день у него все валилось из рук.
Картер с Лукасом, вооружившись лупами, кисточками и пинцетами, полностью погрузились в исследование саркофагов, Алан продолжал работать с находками, чистил, описывал, упаковывал, а Феденька ничем толком заняться не мог, путался у всех под ногами и с трудом дождался ночи.
А ночью повторился тот же сон. Глаза, огромные, требовательные, а потом один глаз. И ведь что удивительно, накануне он специально не доставал свое сокровище из чемодана, пальцем не трогал! Глазом не взглянул, а кошмары мучили, и словно кто-то долбил его голову одной навязчивой мыслью: не вскрывай последнюю гробницу!
А он-то что? Ему какое дело, сердито размышлял Феденька, встав утром с постели. Он и так ее открывать не собирался. Да вроде как и Картер пока не планировал. И вообще, может это магия древняя, вроде проклятья? Говорят же египтяне, что каждую гробницу жрецы запечатывали и древние проклятия накладывали, чтобы воры туда не лазили, а кто все же залез, умирал страшной смертью. Может, этот глаз как раз такой проклятый амулет, вот ему и снится всякая жуть? Продать бы его поскорее.
– Тедди, ты что такой хмурый сегодня? – весело поинтересовался Алан за завтраком, намазывая джемом лепешку. – Может, несварение желудка? Что-то ты бледный какой-то.
– Может, – буркнул Феденька, но позавтракал все же плотно, и даже с аппетитом, свойственным здоровому восемнадцатилетнему организму. – Слушай, Алан, – завел он разговор, когда они шли после завтрака к гробнице, – а что означает изображение Анубиса и Осириса, на, скажем, амулете?