Всевидящее око. Из быта русской армии
Шрифт:
Наконец смотр кончился. Великий князь подыхал к полку и крикнул:
– Слава Богу я еще никогда не видел такого "безобразного" ученья * Благодарить полк за такое "безобразие" я не могу.
Сказав это, он от,ехал к своей свите и на -правился шагом к Царскому валику.
И тут произошло нечто, никем не предвиден -нов. Полковник Исарлов пришпорил коня и вынесся галопом перед полком.
– Спасибо, молодцы, крикнул он на все Военное поле: я давно не видел такого прекрасного ученья !
Громовое "рады
годарить ? м
Николай Николаевич, удивленный поступком Исарлова, остановился. Не обращая на него никакого внимания, Иосиф Лукич, вызвав песенников вперед, повел полк в лагерь.
Наш милейший "Левушка” - командир бригады генерал Жирар-де-Сукантон - не мог сдержать охвативших его чувств. Он под,ехал к Исарлову и обнял его.
Мы, молодые офицеры, были также восхищены поведением Лукича и готовы были его расцеловать. Однако мы понимали, что он совершил серьезный дисци -плинарный проступок, который может повлечь за собой большие для него неприятности.
И, как-бы в подтверждение наших опасений, от свиты великого князя отделился ад,ютант, галопом направившийся к Исарлову.
Сердце мое сжалось: сейчас Лукичу будет приказано сдать полк и отправиться на гауптвахту, подумал я. Но ад,ютант, приложив руку к козырьку, пере -дал Исарлову не приказание, а просьбу великого князя.
"Его высочество желает сегодня завтракать у вас в полку"•
Исарлов и на этот раз остался верным своим убеждениям:
– Передайте великому князю, что я не могу его пригласить без согласия общества офицеров, ответил он растерявшемуся ад,ютанту, не ожидавшему такого ответа.
Положение спасли ехавшие в голове полка старшие офицеры. Они уговорили заупрямившегося Лукича созвать немедленно всех офицеров. Трубач протрубил -"сбор начальников" и, после минутного совещания, великому князю было передано, что господа офицеры просят его высочество пожаловать на завтрак в офицер -ское собрание.
Под звуки песен и веселых мелодий трубачей полк возвращался в свой лагерь в село Димитриево.
Мы едва успели смыть с себя красносельскую пыль и переодеться, как раздался рожок великокняжеского автомобиля. Офицеры, во главе с Иосифом Лукичем, встретили Николая Николаевича на крыльце собрания.
Завтрак не был таким оживленным, как всегда. Офицеры, обиженные великим князем, держали себя строго официально, не шутили и не смеялись. Николай Николаевич с трудом поддерживал разговор с сидевшими ря -дом с ним полковниками. Но, когда было подано шампанское, лед расстаял.
–
Великий князь встал, поднял свой бокал и обратился к нам со следующими словами:
– Сознаюсь, что я сегодня был несправедлив. Полк учился прекрасно. Он не виноват, что устав,по которому его учили, никуда не годится. Прошу вас, господа, извинить меня. Пью за славный полк, за его лихого командующего, полковника Исарлова, и за ваше здоровье, господа офицеры j
Громкое ура покрыло эти слова. Настроение поднялось, все почувствовали себя удовлетворенными, обида была забыта.
Долго еще сидел за столом великий князь, окружений на этот раз не только старшими, но и младшими офицерами, ведя с ними оживленную беседу. .
Проводив главнокомандующего, эскадронные командиры и младшие офицеры разошлись по своим эска -дронам, где началось веселье. Появились песенники, трубачи, водка и пиво. Кашевары спешно готовили ранний ужин. Наступил вечер, а за ним белая петербургская ночь.
Все село оглашалось веселыми песнями и му -зыкой. Весь полк, начиная со старшего полковника Иосифа Лукича Исарлова и кончая последним молодым солдатом, участвовал в традиционном "гулянии"• Ибо одной из традиций полка было, что офицеры не могут веселиться без своих солдат.
Вскоре после второго ужина, когда песенники начали уже уставать, а глаза молодых солдат слипаться, звуки тревоги огласили лагерь.
В одно мгновенье лошади были поседланы и полк полевым галопом понесся на Военное поле.
Красное Село спало мертвым сном, но близь "Царского валика" на красивом сером коне, с хроно -метром в руках, поджидал прибытие полка великий князь Николай Николаевич.
Полк построился фронтом к Царскому валику. Кони тяжело дышали.
Трубач великого князя протрубил сигнал "коноводы" /благодарность/; Николай Николаевич благодарил полк за быстрый сбор по тревоге.
После этого началось полковое ученье. Такого ученья Военное поле еще никогда не видывало. Все заезды и построения проводились только на полевом га -лопе• И после каждого построения снова раздавался сигнал "коноводы", в ответ на который громовое "рады стараться" оглашало Военное поле.
Через десять минут ученье было закончено.
Великий князь подъехал к фронту полка:
– Я давно не видел такого лихого ученья ! Спасибо, молодцы. Благодарю вас, господа офицеры ! Песенники вперед, справа по-взводно !
И, став во главе полка, Николай Николаевич сам повел его с Военного поля.
В Красном Селе, во дворе дачи великого князя были накрыты длинные столы для солдат, а в самой даче - стол для офицеров. Главнокомандующий приветствовал весь полк ранним завтраком. В саду играли трубачи лейб Гусарского полка. Прерванное тревогой "гуляние” возобновилось.