Всеволод Залесский. Дилогия
Шрифт:
Он упал на колени, поднимая руки и продолжая кричать.
– Это немец! Слышите! Немец!
Только сейчас, в эту секунду, Севка понял, что его могут убить. Нет, он сознавал, что рискует, но больше боялся убить своего, советского, а теперь осознал, что и сам может погибнуть, расстрелянный в упор этими черными силуэтами.
И поэтому он кричал с неподдельным ужасом, вцепился побелевшими пальцами в край стола, запрокинув голову, пытаясь увидеть лицо того самого начальника,
– Не стреляйте!
– Не стрелять! – прозвучало в блиндаже.
Севку ударили в лицо, швырнули на пол, устланный ветками. Навалились сверху, заламывая руки.
За дверью взревел пулемет.
– Посмотри, что там, – приказал спокойный голос.
Севка лежал, прижавшись щекой к листьям на полу, и продолжал шептать, крепко-крепко зажмурив глаза:
– Не стреляйте, это немец, немец… Не стреляйте…
Пулемет замолчал, послышались невнятные крики. Потом кто-то вбежал в блиндаж.
– Что? – спросил уверенный низкий голос, принадлежавший, по-видимому, начальнику.
– Старший лейтенант расстрелял из зенитного пулемета грузовик. Сказал, что это диверсионная группа…
– И что?
– Я посмотрел… Похоже, он прав. Немецкая рация, карты, ракетницы… Нужно тщательнее ознакомиться, но пока я приказал старшего лейтенанта не убивать.
– Значит, и этого можно поднять на ноги, – сказал начальник. – Поднимайте.
Севку поставили на ноги, но рук не отпустили. Кто-то невидимый смахнул у него с лица приставшие листья.
– Значит, так выглядит наш герой… – Человек встал из-за стола и подошел к Севке. – Черт, бывает же такое… Как зовут?
– Всеволод Залесский… – Севка спохватился, что назвал свое настоящее имя, но ничего уже поделать не мог.
– Значит, Залесский… – Человек в черном кожаном плаще внимательно смотрел в лицо Севки, словно изучал его. – Повернись к свету…
Севка повернул голову.
– Бывает же… – протянул человек в плаще. – Ты как понял, что это немец?
– Ну… – Севка дернул плечом и застонал – руку сразу же заломили.
– Отпустите его, – приказал человек в плаще и оглянулся на командира, все еще сидевшего за столом. – Вы бы, майор, пошли, глянули, что ли… Если это действительно диверсанты, то с минуты на минуту можно ждать атаки со стороны моста. Всех, кто есть, отправляйте в окопы.
– Есть. – Майор встал и вышел.
– Никита, давай за ним, – приказал человек в плаще. – Проследи, чтобы не рванули мост сгоряча. А ты присаживайся, политрук.
– Товарищ комиссар, у вас на лице кровь, – сказал кто-то из-за спины Севки.
– Это не моя. – Комиссар достал из внутреннего
– Да.
– Ну и хорошо. Ты скажи водителям, чтобы заводились. Проследи, чтобы комдива в бронеавтомобиле разместили. И – минутная готовность. Нечего нам тут в отражении атаки участвовать.
– А как же…
– Не беспокойся, я сам как-нибудь справлюсь. – Комиссар сел за стол напротив Севки, устроившегося на ящике.
На вид комиссару было лет сорок – сорок пять. В углах глаз – морщинки, над переносицей кожа собрана в глубокие вертикальные складки. Взгляд спокойный, но Севка вдруг отчего-то подумал, что, не меняясь в лице и так же доброжелательно улыбаясь, этот комиссар спокойно разрядит пистолет в лицо собеседнику. Или прикажет его вывести в расход.
– Так как ты сообразил, что это диверсанты? – Комиссар сложил руки перед собой, как прилежный ученик, только пальцы что-то бесшумно выстукивали, медленно-медленно.
– Это мой командир, старший лейтенант Орлов…
– Тот, что с пулеметом?
– Наверное. В смысле – да. Он увидел и понял… А я… я уж потом, когда капитан… то есть немец, своему водителю показал тройку рукой… вот так…
Севка поднял руку и оттопырил три пальца с большим.
– А это по-немецки…
– Наверное… – кивнул комиссар. – На таких вещах и прокалываются обычно. По мелочам. То есть из-за такой ерунды немцы лишились удовольствия лично поболтать со мной…
– Товарищ комиссар, – позвали от входа. – Тут старший сержант Малышев просится к вам, говорит – очень важно. Говорит – вопрос государственной безопасности.
– Ну, раз говорит – впускай. – Комиссар посмотрел на Севку. – Твой сержант?
– Мы вместе шли… – Севка оглянулся на дверь.
Какая такая государственная безопасность? Что еще придумал старший сержант Малышев?
Севка сжал руки в кулаки.
Чего это его интересует сержант? Ему нужно думать о своей судьбе. Стоит комиссару задать вопрос о прошлом… или только проверить документы. И все. Все.
И шутить он не станет.
– Разрешите? – старший сержант Малышев вытянулся у входа.
– Входи, сержант. Что у тебя?
Малышев протянул комиссару сложенный лист бумаги.
– Что это? – спросил комиссар.
– Записка вам от старшего лейтенанта Орлова, – отчеканил Малышев. – И вот тут еще карта.
Комиссар взял записку, развернул ее… Вздрогнул, посмотрел на сержанта, перевел взгляд на Севку. Еще раз перечитал записку.
– Сержант, позови сюда лейтенанта Ивановского, он, наверное, возле входа… – голос комиссара чуть дрогнул.