ВШ 3
Шрифт:
— А сколько же ты хочешь?
— Ну, тысячи по пять хотя бы, итого общая сумма за пятилетний контракт — 25 тысяч. Поверьте, это не бог весть какие огромные деньги, тот же Юрий Антонов, к примеру, зарабатывает куда больше меня, а я могу вам гарантировать минимум по три хита… то есть шлягера в год.
Алла присела на диванчик рядом со Стефановичем, они переглянулись, после чего тот посмотрел на меня в упор:
— Максим, мне кажется, двадцать пять тысяч за раз — слишком завышенная сумма даже для такого, как ты говоришь, автора твоего уровня.
— Хорошо, пусть я немного завысил, но и десять тысяч — явно не та
— Три, — неожиданно встревает в разговор Алка.
— Три? — переспрашиваю я с задумчивым видом.
— Да, три, — поддакивает жене Стефанович. — Пятнадцать тысяч — это тоже неплохая для начинающего автора сумма. И это, напоминаю, без учёта авторских отчислений, а их наверняка набежит ещё больше. Тем более что чем больше ты даёшь Алле песен — тем больше получаешь этих самых отчислений. Так что твоя заинтересованность в этом налицо.
— Три, — снова задумчиво бормочу я себе под нос. — Три… Хм… Ну хорошо, в общем-то, учитывая те самые авторские — вероятные авторские, — уточняю я, — сумма в целом достойная. Но в контракте должен быть пункт, согласно которому я предоставляю Алле те песни, которые, на мой взгляд, могут прозвучать в её исполнении и, естественно, написаны только для женского вокала. У меня как-никак свой коллектив, который тоже должен иметь свой репертуар.
— Это без вопросов, — снова встряла Пугачёва.
— Но, повторюсь, всё равно мне нужно посоветоваться с родными. И, конечно, не сейчас, когда все в, скажем так, приподнятом настроении, а по возвращении в Пензу.
— Мы согласны! — Стефанович хлопает себя по ляжкам и гасит окурок в пепельнице. — Уверен, твоим родным эта подкреплённая хорошей суммой денег идея придётся по душе. И кстати, Максим, всё, что мы обсуждали в этой комнате…
— Я, понял, дальше моей семьи это не уйдёт, — улыбаюсь собеседнику.
Мы вернулись в зал, где народ продолжа есть, пить и веселиться. То есть до «половецких плясок» дело пока не дошло, да и трудно было дойти при таком аккомпанементе, но в заел стоял непрерывный гул от разговоров и вспышек смеха — это Кобзон, кажется, травил ближайшему окружению анекдоты.
— Умирает старый еврей, — слышу я голос Иосифа Давыдовича, — и, обращаясь к жене, говорит: «Циля, ты мне изменяла?» Та молчит. Еврей не унимается: «Я все равно ухожу, никто, кроме меня, ничего не узнает». Супруга: «А вдруг ты не умрешь?!»
Очередной взрыв хохота, а я сажусь на своё место, прикидывая, что бы такого ещё нацепить на вилку. Горячее уже принесли, и пахнет просто обалденно! Осетрина по-московски, судак-фри, бефстроганов с картофелем, эскалоп из свинины, котлеты бараньи, язык отварной под соусом, цыплята жареные с гарниром… Это мне объяснял стоявший рядом официант, когда я поинтересовался названиями блюд.
— Что у вас там было? — поинтересовалась раскрасневшаяся мама, отправляя в рот виноградину.
— Один деловой вопрос обсуждали, я тебе потом расскажу, — отмахнулся я, подтягивая к себе румяного цыплёнка. — Как вы, не заскучали?
— Мне хорошо, — ответила с блаженной улыбкой Инга.
О-о, кажется, девушке шампанское в голову слегка дало. Надо бы ей заканчивать с выпивкой. Пусть кто-то и не считает шампанское серьёзным напитком, но на голодный желудок оно тоже так неплохо действует. А Инга, я смотрю, не очень-то и закусывала.
В этот момент
— Сударыня, разрешите пригласить вас на танец? — предлагаю, разобравшись с половиной цыплёнка.
— С удовольствием, сударь? — звонко рассмеялась Инга.
Как же от неё притягательно пахнет, думал я, бессовестно прижимаясь к Инге во время танца. Кажется, это что-то из того парфюма, что я ей дарил. Знал, что дарить. Это прямо-таки какой-то афродизиак, чем сильнее я прижимаюсь к партнёрше, тем сильнее мне её хочется. Так бы и увёл в какой-нибудь укромное местечко, да в ту же курительную, только опасно это, дверь там вроде бы изнутри не закрывается. Зайдут люди подымить, а там молодой композитор со своей девушкой кувыркаются.
— Фух, жарко как, — обмахивается ладошкой Инга, когда музыканты делают паузу. — Макс, я схожу в дамскую комнату, мне нужно немного освежиться.
— Макияж не испорть, — советую ей вслед.
— Да ладно, у меня только ресницы подкрашены, — отмахивается она.
Джазмены снова затеяли играть что-то неторопливое, я собираюсь возвращаться к недоеденному цыплёнку, как в этот момент чувствую на своём плече чьё-то нежное прикосновение.
— Извините, вас ведь Максим зовут?
Это не кто иная, как Ротару. Красива, чертовка! В тёмных как ночь глазах плещется бесеньячье пламя, острый кончик языка облизывает верхнюю губу. Губы, кстати, могли бы быть и попухлее, но и так неплохо.
— Да, Максим, — улыбаюсь Софе.
— Я видела, как вы танцевали со своей девушкой… Это ведь ваша девушка? Ваша пара смотрелась очень красиво, настолько, что мне тоже захотелось с вами потанцевать. Вы не против?
Хе, ещё бы я был против! С самой-то Ротару!
— Нет вопросов, София… эээ… Михайловна.
— Можно просто София, я ещё не настолько стара, — притягательно улыбается она мне. И вот мы уже медленно двигаемся в танце. Я выше своей партнёрши почти на голову. Её узкие ладони с длинными пальцами на моих плечах, мои — на её осиной талии, частично накрывая бёдра. Я кусаю губы, упорно отводя взгляд в сторону, а она, я чувствую это, смотрит мне в глаза, словно бы пытается загипнотизировать. Уф-ф, как же это тяжело, танцевать с женщиной, которая тебе безумно нравится, но с которой у тебя нет никаких перспектив. Может, сама Софа и не прочь была бы со мной, таким молодым и красивым (хе-хе), замутить, но меня сдерживало обещание, данное когда-то Инге, и это очень, очень напрягало. Я уже начал было даже жалеть о своей клятве, но в этот момент Ротару негромко говорит:
— Максим, а ты отличную песню Алле подарил. Это, наверное, было лучшим, что сегодня прозвучало на записи концерта.
— Вы мне льстите, ваша песня тоже неплоха, — корректно замечаю я.
— Ой да ну ладно! «Две звезды» заставили зал аплодировать стоя.
— Стоя?
— Не весь зал, но некоторые вставали. Уже забыл?
— А, ну может быть, я как-то не обратил внимания.
— А ещё что-нибудь для Алки написал?
— Ну-у, есть парочка песен, которые ей понравились, но одну она хочет петь лет через пять, считает, что она подходит более возрастной исполнительнице. А вот вторую, она называется «Позови меня с собой», думаю, Алла уже включила в свой репертуар.