Вскрытие покажет
Шрифт:
– Белый Китаец – синтетический наркотик, разновидность триметилфентанила, – словно читая по учебнику, тут же ответил Кадреску. – Точнее, альфа-метилфентанил. Впервые появился в США в семидесятых годах прошлого века. В то время он в больших количествах производился в Гонконге – отсюда и название – и вызывал огромное количество смертей, вследствие чего не получил особого распространения. Ходили слухи, что теоретическую формулу вывели советские ученые еще при Сталине, однако им так и не удалось претворить ее в реальность, поэтому он подарил научную разработку Мао Цзэдуну.
– Вы сами-то в это верите?
– «Есть многое
– «Гамлет»? – робко предположила я.
– Действие первое, явление четвертое – вы потрясаете меня своей эрудицией!
В голосе Кадреску звучала насмешка.
– В России Белый Китаец появился в девяностых…
– Ну да, мы всегда все получаем позже всех! Хотя в данном случае это неплохо.
– Как выяснилось впоследствии, – не обратив внимания на мою неудачную шутку, продолжал Леонид, – его стали изготавливать студенты химических факультетов Казанского и Московского государственных университетов. А вот наиболее известным уголовным делом, кстати сказать, стало дело бывшего преподавателя Санкт-Петербургского педагогического университета имени Герцена, некоего Рыбина. Рыбин в снятой квартире организовал лабораторию по изготовлению Белого Китайца. Более того, он стал экспортировать наркотик за рубеж!
– А что касается свойств?
– Белый Китаец является одним из наиболее высокопотентных наркотиков среди всех известных, а потому, пожалуй, и самым опасным. При употреблении быстро вызывает привыкание и сильную зависимость, из-за чего торч… пардон, наркоман нуждается в приеме дозы несколько раз в день, чтобы избежать абстиненции.
– Какие-то особые симптомы? – спросила я.
– Да нет – сужение зрачков, замедление дыхания, легкие нарушения речи, сонливость, апатия… Стандартный набор.
– А почему именно Белый Китаец, а не, скажем, тот же героин?
– Он гораздо сильнее – это раз. Кроме того, на порядок дешевле, поэтому дилеры с удовольствием подменяют им героин или, по крайней мере, бодяжат.
Разговор с Леонидом оставил у меня на душе неприятный осадок. Если дело в торговле «дурью» на заставе, то это никак не касается ОМР: пора передавать дела местному отделу по борьбе с наркотиками. Нелегко им придется – через военных переплюнуть непросто. Тем не менее пока что концы с концами у меня не сходились. Даже если Белый Китаец и ходит по заставе, то какое отношение к нему имеет смерть солдат? Может, предыдущие и умерли от передозировки – теперь уже не узнать наверняка, но как же быть с Макаровым и Бероевым, которые погибли от пулевых ранений, да еще и из китайского снайперского оружия?! Да еще это чудовище в озере… Конечно, из всего вышеперечисленного данная история выглядит наименее правдоподобно, но совсем сбрасывать ее со счетов не следует.
Под вечер местные мужики притащили к территории заставы канистру самогона. Контрактники быстренько распределили ее между собой, досталось и срочникам. Денис не стал пить и Синице не дал, хоть тот и хотел: парень готов был пользоваться любой возможностью доказать сослуживцам, что он – не «салабон».
– Ты что, идиот? – зашипел Денис, когда Синица полез в карман за деньгами. – Думаешь, нам брагинский передоз просто так с рук сойдет?
– А
– Так ты считаешь, что Изюбрь так это оставит?
Денис в сердцах махнул рукой и быстрым шагом направился в сторону казармы. Синица все еще топтался на месте.
– Ну, че, малой, – обратился к нему Ожегов, стоявший на раздаче, – брать-то будешь?
Синице показалось, что во взгляде сержанта контрактников он прочел нечто большее, чем простой вопрос. Сцена на китайском рынке живо встала перед его глазами: известно ли Ожегову, что они с Денисом видели его в момент разговора с китайцем? Конечно же, нет, постарался успокоить сам себя паренек: там полным-полно узкоглазых, и тот, что видел их, всего лишь один из торговцев, случайно оказавшийся в том же месте в то же время.
– Н-нет, – мотнул головой Синица в ответ на вопрос сержанта. – Не надо.
– Ну и правильно, – ухмыльнулся Ожегов. – Такого, как ты, это пойло свалит на раз!
Через двадцать минут прозвучал отбой. А еще через полчаса в казарму ворвался Изюбрь. Временно назначенный заместителем Строева Анатолий Зверев сориентировался первым и, вскочив с койки, заорал:
– Подъе-о-ом! Стройся-а-а!! Смир-р-р-рна!!
Ошалевшие от сна солдаты, натыкаясь друг на друга, повскакали с мест и выстроились в проходе. Изюбрь прошелся вдоль рядов коек, вглядываясь в заспанные лица.
– Вольно, бойцы! – рявкнул он. – Всем открыть тумбочки, вывалить содержимое на койки и отступить в проход!
Поймав испуганный взгляд Синицы, Денис качнул головой и вместе с остальными выполнил приказ. В это самое время Изюбрь, проходя по рядам, вдруг сказал одному из солдат, Ивану Иконникову:
– Ну-ка дыхни!
Тот несмело выдул воздух из ноздрей, стараясь не открывать рта.
– Я сказал – дыхни, боец!
Тому пришлось подчиниться.
– Да что же это у вас тут творится, а?! – заорал Изюбрь, краснея от злости. – Зверев!!
– Да, товарищ капитан!
– Какого черта пьяный народ в казарме?!
– Не могу знать, това…
– Не могу знать?!! А ты должен знать, потому что замещаешь Строева! Если солдат не в надлежащей кондиции, то это вина сержанта!
– Так точно, товарищ капитан!
– Всем дышать! – приказал Изюбрь и, идя вдоль коек, лично обнюхал всех солдат.
– Этого и этого – в карцер! – бросил он через плечо Звереву. – Завтра разберемся, где достали.
После этого начался шмон содержимого тумбочек, во время которого Изюбрь и Зверев внимательно осматривали каждую вещь. Денис, с бьющимся у самого горла сердцем, нервно ожидал, когда подойдут к нему. Он и сам не понимал, почему так волнуется, и старался не смотреть на Синицу, боясь увидеть на лице приятеля выражение паники – только его успокаивать сейчас не хватало!
– Что это? – спросил Руденчик, выхватив из небольшой кучки вещей Дениса свернутые носки.
– Чистые носки, товарищ капитан! – вытянувшись по стойке «смирно», отчеканил Денис.
– Чистые носки, говоришь…
Изюбрь медленно, словно нехотя, развернул их, выронив на одеяло маленький пакетик, полный белого порошка. Денис похолодел.
– А это – что? – опасно спокойным голосом поинтересовался Изюбрь, вплотную приближая пылающее лицо к лицу Дениса. Его рост превышал рост капитана сантиметров на шесть-семь, поэтому взгляд Руденчика упирался ему в переносицу.