Вскрытие покажет
Шрифт:
Сама себе отвратительная, я оторвалась от сосны и медленно побрела в сторону горящих огней. Едва войдя в комнату, набрала номер Шилова и, услышав его голос, тут же выпалила в трубку:
– Олег, у нас… будет ребенок!
Эти слова дались мне легко, как будто и не было всех тех сомнений, что преследовали меня долгое время.
Губанов отправил анализы Дениса в хабаровскую лабораторию. Как пояснила Оля, все анализы с заставы шли туда, а результаты обычно приходили в течение недели.
– Не думаю, что Агеев – наркоман, – заметила медсестра. – Мы обнаружили пару следов от инъекций, но они старые.
Некоторое время назад Денис и в самом деле лежал в больнице.
– Тогда зачем майору понадобилось делать исследование? – спросила я.
– Наверное, решил перестраховаться, – пожала плечами девушка. – Жаль Агеева, да? Он казался мне нормальным.
«Да уж, и не говори!» – подумала я с горечью.
– А кровь Брагина тоже отправляли в Хабаровск? – поинтересовалась я.
– Нет, по-моему… Да и зачем – все же и так ясно: на парне живого места нет, даже под коленками все исколото! А Агеев, похоже, сам не колется, зато других снабжает. Он ведь вроде в медицине разбирается – вон, глядите, Одина вылечил, Строева спас…
– Чтобы торговать наркотой, вовсе не обязательно иметь диплом медика! – возразила я, почти жалея о том, что в Хабаровске в крови Дениса не смогут обнаружить следов наркотиков: если бы это произошло, осталось бы только обвинение в употреблении.
Мне было просто необходимо поговорить с Денисом, но как проникнуть в карцер, чтобы о моем визите никто не узнал? Ну, конечно, только с помощью Людмилы Акиньшиной!
– А ты говорила, что ничего между вами нет! – игриво толкнула меня локтем в бок Людмила, услышав мою просьбу. – Да ладно, не тушуйся: мы, бабы, с полуслова друг друга понимаем, так ведь? Не волнуйся, устрою я вам свиданку!
Людмила не обманула. Когда я пришла в корпус, где располагался штрафной изолятор, часовой не задал мне ни одного вопроса, а просто посторонился, пропуская. При виде меня Дениска вскочил с койки.
– Тетя Агния, я не виноват! – воскликнул он, едва я открыла рот. – Не представляю, откуда взялось зелье – мне его подки…
– Да успокойся ты, – прервала я парня, похлопав его по руке. – Знаю, что ты ни при чем – неужели я стала бы в тебе сомневаться?! Только тон сбавь, пожалуйста, мы ведь не хотим, чтобы нас подслушали, да? Кто в соседних помещениях?
– Ребята, которых Изюбрь выпившими сцапал. Но их, я слышал, сегодня выпустят, а меня…
– Разберемся, – снова перебила я. – Не переживай, все образуется. У тебя есть предположения, кто мог так тебя подставить?
– Да я только об этом и думаю! Имеется одна идейка, но сразу предупреждаю – доказательств у меня нет.
– Рассказывай! – потребовала я.
– Понимаете, когда мы с Синицей ходили в увольнение в Хабаровск, там случилось кое-что удивительное.
– Не томи!
– Вы же знаете Ожегова?
– Сержанта контрактников? Разумеется, и что?
– Вы в курсе, как он относится к китайцам?
– Помилуй, Денис, мы не настолько близко общаемся!
– Он их ненавидит.
– И? – я не понимала, к чему он клонит.
– А в Хабаровске он вполне мирно беседовал с каким-то узкоглазым мужиком, представляете? И не просто беседовал – мне показалось, что у них совместные дела.
– Совместные дела – с китайцем? – недоверчиво переспросила я.
– А я о чем! – сверкнув глазами, закивал Денис. – И это еще не все: тот китаец передал Ожегову деньги!
– Ты уверен?
– Абсолютно – я видел, как сержант их пересчитывал!
– Он видел тебя?
– Нет, не видел. Мы с Синицей спрятались… У меня и запись есть.
– Что-что?!
– Я записал эту встречу на мобилу, как только понял, что дело неладно.
– Так чего же ты молчал? – воскликнула я. – Сразу надо было к Руденчику идти!
– А вы уверены, что Изюбрь сам в этом не замешан?
Я открыла было рот в попытке возразить, но потом подумала, что Денис может быть прав. Что я знаю о капитане? Да ничего, за исключением его «охотничьих подвигов» и мутных слухов, которые, кстати, не делают ему чести! Именно Руденчик устроил обыск в казарме – правда, я сама была свидетелем тому, что он выполнял приказ Акиньшина, и все же…
– Телефон у тебя? – спросила я Дениса.
– Нет, – покачал он головой. – Меня обшмонали перед тем, как запереть. Сотовый, наверное, у Изюбря.
– Это плохо!
– Только не вздумайте соваться к нему! – предупредил Денис. – Вдруг он уже видел запись? И, если он имеет отношение к наркотикам – сами понимаете. Никому здесь верить нельзя. Кроме, пожалуй, Строева.
– Строева? – встрепенулась я. – Он все еще в медсанчасти! Может, он сумеет потихоньку утащить телефон у Руденчика?
– Если вы скажете сержанту, что в чем-то подозреваете его обожаемого капитана, то он ни за что не станет вам помогать, – покачал головой Денис.
– А я не буду ничего такого говорить.
– И как же вы собираетесь объяснить, зачем вам понадобился мой телефон – мы с вами ведь плохо знакомы, припоминаете?
– Ничего, – усмехнулась я, – Людмила Акиньшина уже считает нас… э-э-э…
Мне неудобно было вслух произнести то, что она считает, но Денис и так догадался.