Вслед за тенью. Книга вторая
Шрифт:
«Примерно».
«А он будет покупать мне мороженое?»
«Конечно!» — смеясь, отвечает он.
«Фисташковое?»
«А какое же ещё?! Это ж единственное, которое ты любишь!»
«Да. Никакое другое мне не нравится».
«Ну вот, видишь, какая ты привереда! Ты же другое даже пробовать не хочешь. А может,
«Нет. Я уже выбрала фисташковое. Мне нравится только оно! А что это — приве…реда?»
«Это тот, кому трудно угодить».
«Что значит угодить?»
«У этого слова целых два значения, дочь».
«Значения?»
«Да. Первое — это попасть в просак… Наступить в лужу, например. А второе значение у этого слова: сделать так, чтобы человеку понравилось. Поняла?»
«Поняла. Значение — это когда одно слово понимаешь по-другому».
«По-разному. Так правильнее».
«А мой богатырь всегда будет мне угождать? И будет покупать мне мороженого, сколько захочу?» — не унимаюсь я.
«Нет», — отвечает он.
«Почему?»
«Потому что много сладкого есть нельзя. Зубы болеть будут. А больная дама сердца для богатыря — в напряг!»
Я хочу спросить про «даму сердца» и «напряг», но он вдруг заявляет: «Эх и заговорила ты меня! Тебе давно спать пора!»
Утром я спросила об этом дедушку. Спросила и спровоцировала его стычку с папой, в которой он велел «в беседе с дочерью подбирать выражения». Спровоцировала и поняла, что дедушке можно говорить не всё.
— Почему не спишь? — голос Кирилла Андреевича выдернул меня из нечаянного воспоминания. — Что не так? Как себя чувствуешь?
— Отлично! Я сегодня победила дождь, — вдруг поделилась я.
— Не понял? Мнишь себя кем-то вроде дождевого Голиафа? Забавно…
— Тогда уж Давидом, — не удалось мне скрыть обиды.
— А, ну да — он же победил. Отрубил тому голову.
— Вот и я отрубила… Кажется…
— Кому?
— Дождевой гидре.
— А если добавить конкретики, мой ассоциациативный мыслитель?
«Мой…» — мысленно зацепилась я за слово. И расслышала:
— Ммм?.. — он ждал разъяснения. Но я была не готова развивать эту тему. Вдруг накатилась дикая усталость. Будто батарейка «села».
— Неважно. Забудь, — пролепетала я, проваливаясь в сон.
Сквозь его пелену, медленно опускавшейся на меня подобно железному занавесу, слабо улавливалась трель телефона. Хорошо, что не моего, потому что сил ответить уже не осталось. Кирилл Андреевич опустил мою голову в прохладную мягкость подушки и поднялся с постели и, похоже, направился к своему сотовому где-то в глубине комнаты назойливо подававшего признаки жизни. Лишившись тепла его тела, я остро ощутила неуютный холод и плотнее укуталась в одеяло.
— Слушаю, Юджин, — в отдалении послышался его негромкий баритон. — Света?.. Нет, сейчас занят. Расположи ее в комнате для гостей и сообщи, что буду дома не раньше десяти вечера… Что значит «хочет занять»? Моя комната должна быть свободна и подготовлена к моему возвращению… Нет, рядом с моей не стоит. Доведи до ее сведения, что условия в собственном доме выставляю я. Исполняй.
Глава 18 По существу вопроса
Закончив говорить по телефону, Кирилл Андреевич Орлов взглянул на свою фигурантку.
«Пора закруглять разработку, — мысленно взял он на заметку, — Осталось выслушать отчет Дениса».
Он подошел к девушке и поправил одеяло. Она спала. Беспокойно. Будто видела не очень приятный сон.
«Интересно, что ей снится? С чем борется? Или с кем?» — размышлял он, бросив взгляд на чуть нахмуренный лоб и на ладошку, сжатую в кулак.
«Как она умудряется быть такой рассеянной и флегматичной в обычной жизни и такой „зажигалкой“ в постели? Парадокс…»
За эти пару дней он только и делал, что тестировал свою новую старую знакомую. Она очень изменилась и совсем не напоминала дерзкую шестилетнюю девчушку, когда-то сорвавшую с него парик. Казалось, той открытой бойкой и крайне любознательной задиры больше нет. Теперь перед ним была замкнутая, стеснительная особа, казалось, постоянно взвешивающая все за и против. В ней больше не наблюдалось ни прежней легкости в общении, ни былого огонька, так отличавшего ее от всех остальных, с кем ему пришлось иметь дело в доме творчества, в котором он в студенческие годы преподавал компьютерную науку. Хотя преподавал — громко сказано. Подрабатывал. Учил сорванцов держать мышь и ориентироваться в сети.
«А ведь огонек был ее изюминкой… Теперь же перед ним предстала барышня слегка не от мира сего. Замороченная не по возрасту. Вещь в себе… Вот он: результат Громовского воспитания! Старый черт подточил ее под себя, слепил собственную копию в женском обличье. Вопрос — полную ли, или оставил в ней что-то прежнего? Вряд ли… Старый волк не поощряет ни вольнодумства, ни полета фантазии. Ему, похоже, дозволено присутствовать только в хобби? Неудивительно, что она с фотокамерой не расстается. Получается, себя прежнюю она проявляет только в сексе? Занятно…»
Кирилл бесшумно вышел из номера и связался с Лилией по рации:
— Слушаю, Господин.
— Через сорок пять минут предоставишь Стоцкой результат МРТ и позволишь ей посетить… — он замялся на секунду с определением, — фигу…
— Я поняла, Господин. Через сорок пять минут я допущу гостью к Госпоже.
Орлов на мгновение задумался, стоит ли поправить сотрудницу, но лишь по-деловому добавил:
— Уборку номера произвести после выезда гостей. И услышав: «Будет исполнено, Господин», отключил канал связи.