Вслед за ветром
Шрифт:
— А почему тебя не повесили? Джесс говорила, что при побеге ты убил охранника.
— Мне повезло первый раз в жизни. В тот же день бежал еще один заключенный, и убийство приписали ему. Того заключенного застрелили, и власти так и не узнали о моем преступлении. Если бы не это, я бы болтался в петле.
— Наварро, теперь ты свободный человек, тебе предложили такую важную работу. Ты получил свой шанс. Мы — часть твоего прошлого. Оставь его позади. Пожалуйста.
Наварро погрузился в нелегкие размышления. Он изменился, но Джесс наверняка тоже изменилась за эти пять лет. Кордель построил с ней новую жизнь, жизнь, которую заслужил.
Наварро посмотрел Мэтту прямо в глаза.
— Ты победил, Мэтт. Ты прав во всем. Я слишком сильно люблю Джесси, чтобы вновь причинить ей боль. Я люблю своего сына, хотя не видел его и до сего дня не знал, что он есть на свете. Обещай, что позаботишься о нем и о Джесси. Обещай, что сообщишь мне, если я буду им нужен. Ты сможешь найти меня через губернатора Аризоны. Я принимаю его предложение.
Мэтт пожал Наварро руку.
— Даю тебе слово чести. Я люблю их и все для них сделаю. Я не буду ждать до сентября, когда родится наш ребенок, а расскажу Джесс о тебе сегодня. Спасибо, Наварро. — Мэтт благодарно улыбнулся Наварро, но в его глазах стояли слезы.
— Нет, Мэтт. Ничего ей сейчас не рассказывай. Это может создать проблемы между вами.
Мэтт был потрясен.
— Но я не могу солгать жене.
— Молчание ради спокойствия — это не ложь.
— Все равно это нечестно, — не соглашался Мэтт.
— Послушай меня, — настаивал Наварро, — Джесс очень гордая женщина. Она может расстроиться из-за того, что мы не дали ей сделать выбор между нами, подумает, что мы обошлись с ней, как с маленьким ребенком. Если Джесс узнает, что меня схватили на пути к ней, то будет винить в этом себя, как и в том, что я мучился в тюрьме. Поняв, что ее письма помогли мне, она станет мучиться от того, что не написала их раньше. Я не хочу, чтобы Джесс снова страдала, и не хочу создавать вам обоим проблемы.
— Но…
— Есть лучший способ рассказать ей обо всем, — прервал Мэтта Наварро. — Ближе к Рождеству я напишу ей письмо. Я не стану рассказывать, что случилось со мной за эти пять лет, а напишу, что у меня все хорошо и я начал новую жизнь. Я скажу, что рад ее замужеству и вашему счастью, поблагодарю за все, что Джесс для меня сделала. Я напишу ей, что больше не увижу ее. Она поймет и не будет страдать. А если Джесс узнает, что ты скрыл от нее мой приезд, то решит, что ты сомневаешься в ней и я люблю ее больше, чем ты. — Наварро увидел, как Мэтт вздрогнул от его последних слов. — Мэтт, мы оба хотим защитить ее. Мое короткое письмо — лучший для нас с тобой выход.
— Но ты просишь меня обмануть Джесси. Я не могу, ведь мы всегда были честны в отношении друг к другу.
— Мэтт, не делай глупостей. Ты не сможешь рассказать Джесс только часть того, что произошло сегодня. Тебе придется рассказать все. А если она захочет увидеть меня? Если я не смогу устоять перед ней? Джесс запутается между любовью и преданностью, благодарностью и чувством вины. Пусть будет так, как я предлагаю, Мэтт.
Мэтт задумался. В словах Наварро был определенный смысл, но они относились не к Джесси, а к другой женщине. Наварро не знал, что такое женатые и любящие друг друга люди, которые могут доверять своей половине, как себе самому. Мэтт был уверен, что его жена поймет и оценит его попытку защитить ее в ее теперешнем состоянии. Мэтт понял, что Наварро не слишком хорошо успел узнать
— Мы поступим по-твоему, Наварро. Спасибо. — Но Мэтью Кордель знал, что обязательно скоро расскажет Джесс всю правду о сегодняшнем дне.
На улице было уже темно, но дети в доме Корделей еще не спали. Мэтт вернулся домой поздно, поэтому ужин пришлось задержать. Пока бабушка и Джесс шили, Мэтт читал детям перед сном.
Лейн сидел на одном колене, а Элис на другом. Прижав их к себе, Мэтт читал им выбранную на этот вечер книжку — «Приключения маленького пони». Эту книгу читали детям уже сотни раз, но они никогда не уставали ее слушать. Особенно им нравилось, как это делал Мэтт. Он разыгрывал настоящий спектакль, менял голоса и озвучивал происходящие в книге события. Дети смеялись от души и иногда прерывали чтение своими вопросами и забавными комментариями.
И в сотый раз с любовью и терпением Мэтт отвечал на одни и те же вопросы. Иногда он поглядывал на жену, чтобы улыбнуться ей или подмигнуть. Он любил такие вечера и никогда не ругал детей за то, что они постоянно прерывали его.
— Выскочил, — радостно воскликнула Элис, показывая на картинку, на которой маленький пони перепрыгивал через забор.
— Смотрите, побежал, — говорила она, хлопая в ладоши.
Каждую неделю Элис пополняла свой словарь. Джесс и Мэтт гордились своими детьми.
— Папа, я хочу пони, — уже в который раз сообщил родителям Лейн.
— Сначала тебе надо подрасти, — сказал ему Мэтт.
— Когда мне будет пять лет? — с надеждой спросил Лейн.
— Лучше шесть, сынок. Тогда твои ноги будут подлиннее, — Мэтт, шутя, пощекотал мальчика за пятку.
— А зачем, папа? — продолжал расспросы Лейн.
— Чтобы ты мог достать стремена. А иначе ты упадешь и ушибешься.
— Я завтра пойду с тобой, — напомнил Лейн отцу.
— Ах, точно, чуть не забыл. Завтра позавтракаем и поедем с тобой смотреть лошадок.
— Я тоже поеду, — настойчиво произнесла Элис.
Мэтт поцеловал ее в лоб и улыбнулся.
— Только не завтра, Элис. А вот в субботу мы все вместе поедем на пикник.
— Дети, дайте папе дочитать, а то уже поздно, — вмешалась в разговор Джесси.
После того как Мэтт закончил, Лейн попросил:
— А теперь еще раз.
— В следующий раз, сынок. А теперь вам обоим пора в постель.
Никто в доме не заметил, что снаружи, притаившись за кустами, за всей этой сценой наблюдает мужчина. Наварро Брид оставил свою лошадь в безопасном месте и пробрался к дому, чтобы посмотреть на своего сына и потерянную навсегда возлюбленную, перед тем как уехать от них навсегда.
Наварро видел, какая любовь царит в этой семье. Теперь он знал, что Мэтт сказал ему правду, и это одновременно доставляло ему радость и горе.
Наварро видел, как Мэтт взял на руки его сына и уложил мальчика в постель. «Лейн действительно похож на меня», — с радостью подумал Наварро. Он впитывал каждое слово, каждое движение ребенка. Ему было больно слышать, как малыш называет другого человека «папа», но взаимная любовь Мэтта и Лейна была очевидна. А маленькая Элис была такой же красивой, как ее мать. Наварро увидел, как Лейн обнял свою младшую сестренку и поцеловал ее. Эта сцена вызвала у него улыбку.