Вслепую
Шрифт:
Села на кровать, потирая пальцы. Это Хэнк виноват: вывел ее из себя. Он всегда так поступал. Навязывал свою философию великодушия и любви к ближним, привитую ему обществом «Анонимных алкоголиков». Если ему хочется так жить, если ему необходимо так жить, чтобы не сорваться на наркотики и не упиться до смерти, – пожалуйста, но у него нет права навязывать свои взгляды Лене.
А насколько смешон его вывод, что Лена ревновала к Нэн! Всю свою жизнь Лена пыталась помочь Сибилл стать самостоятельной: читала вслух задания, чтобы не ждать брайлевский перевод, помогала готовиться
Лена разложила гладильную доску и взяла платье. Разгладила ладонями ткань и вспомнила, когда последний раз надевала его. Сибилл попросила отвести ее на вечеринку факультета в колледже. Лена удивилась, но не отказала. Существовала четкая грань между преподавателями колледжа и горожанами, и Лене было неуютно среди людей, которые не просто окончили высшее учебное заведение, но и претендуют на ученую степень.
Сибилл, напротив, была в своей стихии. Она стояла в самом центре группы, разговаривая с преподавателями, которые увлеченно слушали ее. Никто не пялился на нее, как в отрочестве. Никто не смеялся над ней и не острил по поводу слепоты. Впервые Лена поняла, что Сибилл в ней больше не нуждается.
Нэн Томас не имела никакого отношения к этому открытию. Хэнк ошибался. В тот день Сибилл стала независимой. Она умела о себе позаботиться. Она могла передвигаться. Несмотря на слепоту, она была в некотором смысле зрячей. Сибилл хорошо разбиралась в людях, поскольку внимательно слушала, как они говорят. Она улавливала малейшие изменения в голосе, когда они начинали лгать или когда были опечалены. Она понимала Лену, как никто.
В дверь постучал Хэнк.
– Ли?
Лена вытерла нос, заметив, что плачет. Она не встала открыть дверь.
– Что?
Приглушенным, но достаточно четким голосом он произнес:
– Я сожалею о том, что сказал, солнышко.
Лена сделала глубокий вдох.
– Ничего страшного.
– Я беспокоюсь о тебе.
– Я в порядке, – заверила Лена и взяла утюг. – Буду готова через десять минут.
Дверная ручка закрутилась, затем вернулась в начальное положение. Хэнк зашагал вниз по лестнице.
Молельный дом был набит друзьями и коллегами Сибилл. После десяти минут рукопожатий и принятия соболезнований от незнакомых людей Лене стало не по себе. Она готова была взорваться от того, что вынуждена стоять тут так долго и делить свое горе с чужими. Помещение словно давило на нее, кондиционер работал так, что некоторые надели куртки, а Лена истекала потом.
– Привет, – сказал Фрэнк, взяв ее за локоть.
Лену удивило это прикосновение, но она не убрала руки. Как хорошо, что можно поговорить со знакомым.
– Слышала, что произошло? – спросил Фрэнк, косо взглянув на Хэнка.
Лена покраснела от смущения, поняв его взгляд.
– Нет, – ответила Лена, отводя Фрэнка в сторону.
– У Уилла Харриса, – тихо начал он. – Кто-то бросил камень ему в окно.
– Зачем? – спросила Лена, догадываясь о причине.
– Не
Лена повела его в коридор, чтобы не шептаться.
– Ты подозреваешь Мэта?
– Либо Мэт, либо Пит Уэйн. То есть они единственные, кто приходит на ум.
– Может, кто-нибудь из масонской ложи?
Фрэнк сердито нахмурился, чего и следовало ожидать. Сделать такое предположение – все равно что обвинить папу римского в надругательстве над десятилетним мальчиком.
– Может, Брэд? – спросила Лена. Опять осечка.
– Ах да, – поняла Лена. – Ясно.
Она не сомневалась, что Брэду Стивенсу не нравится Уилл Харрис, однако Брэд скорее отсечет себе руку, чем нарушит закон. Однажды он вернулся на три мили, чтобы подобрать мусор, случайно вылетевший из окошка машины.
– Я собираюсь сегодня поговорить с Питом, – сообщил Фрэнк.
Лена посмотрела на часы. Полшестого. Пит скорее всего уже дома.
– На твоей машине? – спросила она, решив, что оставит свою Хэнку.
Фрэнк окинул взглядом собравшихся людей.
– Хочешь уйти с поминок сестры? – в полном изумлении спросил он.
Лена потупила глаза, изображая стыд. Ей было просто необходимо покинуть пространство, полное незнакомцев, пока не накатило горе, пока ее не охватило состояние такого оцепенения, когда уже будет все равно.
– Встречаемся за углом через десять минут, – сказал Фрэнк.
Лена вернулась обратно в поисках Хэнка. Он стоял рядом с Нэн Томас, обняв ее за плечо. Лена вспыхнула, увидев сию трогательную сцену. Дядя утешал чужого человека, в то время как его собственная плоть и кровь стояла одна в десяти шагах от него.
Лена пошла в коридор за курткой. Она уже одевалась, как кто-то решил любезно помочь ей. Обернувшись, она не без удивления увидела Ричарда Картера.
– Мои соболезнования, – приглушенным голосом проговорил он. – Мне очень жаль вашу сестру.
– Спасибо, – выдавила Лена. – Ценю вашу заботу.
– Вы узнали что-нибудь о пропавшей девушке?
– Мэтьюс? – выпалила Лена, не успев придержать язык. Хоть она и выросла в маленьком городе, но не переставала поражаться, как быстро распространяется информация.
– Этот Гордон, – начал Ричард, театрально вскинув руку, – не особо милый парень.
– Да уж, – пробурчала Лена, пытаясь обойти Картера. – Спасибо, что пришли.
Он слегка улыбнулся.
– Мне очень нравилось работать с вашей сестрой. Она так хорошо ко мне относилась.
Лена переминалась с ноги на ногу, намекая, что не расположена к долгой беседе. Она знала, что Фрэнк долго ждать не будет.
– Ей тоже нравилось работать с вами, Ричард, – выдала Лена.
– Это она вам так сказала? – спросил он, очень довольный. – Я знаю, что она уважала мой труд, но она правда так говорила?
– Да, постоянно. – Лена бросила взгляд на Хэнка, по-прежнему обнимавшего Нэн. Она кивнула в их сторону. – Спросите у моего дяди. Он на днях вспоминал об этом.
– Правда? – воскликнул Ричард, приложив руку к щеке.