Вспомни лето
Шрифт:
– Для восемнадцатилетней девушки ты была необычайно терпеливой.
– Дев стоил всех издержек времени и сил. Он просто рожден для соревнований. Такой лошади у меня еще не было. Сила, ум, выносливость. – Потом она сухо добавила:
– Он не раз спасал меня от падения в прыжке на скоростном спуске.
Корд думал о дистанции, которую исследовал сегодня еще раз: адские барьеры, опасные препятствия, крутые повороты. Рейн казалась одинокой свечой, горящей в ночи.
– К сожалению. Дев не позволяет прикасаться к нему незнакомым людям, – призналась она.
– А ездить на нем?
– Каждый, кто попытается, тотчас окажется на земле.
Дежурный стоянки рысью понесся к ним, горя желанием заняться «пантерой». Он открыл дверцу, передал квитанцию и сел в машину.
– А тебя он пытался сбросить? – спросил Корд, в то время как его автомобиль неожиданно громко взревел и отъехал.
– Дев никогда не сбрасывал меня специально. Но я падала не раз по собственной глупости.
– Я не могу представить тебя в глупой ситуации. – Кончиками пальцев он дотронулся до трепетавшей на шее жилки. – Скорее всего – застигнутой врасплох.
Она удивленно смотрела на него, чувствуя, что он нашел ключик к ее сердцу.
Он снова вывел ее из равновесия.
Глава 6
Рейн нисколько не удивилась, увидев, что Корд выбрал самый неожиданный ресторан. Она-то думала, что в ресторане в восточном стиле будет привычный фальшивый интерьер – красные кисточки и драпировки с Тайваня.
Но «Год радуги» был декорирован с континентальной строгостью и богатством: тяжелые льняные скатерти и хрусталь, фарфор и салфетницы из чистого серебра. Она не сразу поняла, почему это место все же кажется странным.
На столе не было никаких приборов.
Меню тоже удивило ее. Оно было написано в идеограммах <Идеограмма – письменный знак, обозначающий не звуки какого-либо языка, а целое понятие.> и переведено на французский. Прочесть идеограммы она не могла. Только цену, которая означала либо высочайшее качество еды, либо то, что ее подают на золоте.
А возможно, и то и другое сразу.
Рейн недоумевала, откуда у Корда деньги на дорогую одежду, машину, рестораны. Кажется, он не упоминал о том, что получил богатое наследство. И несмотря на то что люди, работавшие на правительство на самом высоком уровне, хорошо оплачивались, им все же платили недостаточно. Большинству дипломатов не хватало жалованья, чтобы развлекаться с тем размахом, которого требует их положение. Соединенные Штаты – одна из самых богатых стран мира, но ее дипломатический бюджет – обглоданные кости.
Пока Рейн изучала меню. Корд открыто наблюдал за ней. Его ледяные голубые глаза казались необыкновенно яркими при искусственном освещении. Он предпочел сесть не напротив, а рядом с Рейн.
– Если ты любишь французскую кухню, – сказал он, – закажи из меню справа. Если хочешь что-то неожиданное или готова довериться моему вкусу, я закажу по меню, написанному с левой стороны. И не волнуйся насчет столового серебра. Они принесут приборы независимо от того, что ты выберешь.
Она быстро и внимательно читала меню на французском, что означало весьма близкое знакомство с языком и кухней. А разве можно ожидать от Чандлер-Смит чего-нибудь другого?
Но Рейн все-таки продолжала его удивлять. Он постоянно открывал в ней какие-то новые грани.
И узнавал ее. Искусственное освещение придавало девушке особое очарование. Увидев, что локон упал ей на лицо, Корд потянулся и вернул шелковистую прядь на место, нежно прикоснувшись к ее уху.
Она удивленно посмотрела на него и застенчиво улыбнулась. Как бы он хотел сейчас оказаться с ней вдвоем на необитаемом острове!
Словно прочитав его мысли, Рейн откашлялась и посмотрела в меню.
– Я хотела бы рискнуть.
– А мне ты не доверяешь? – спросил Корд обиженно.
– Риск – дело благородное, – твердо заявила она.
– Где же еще рисковать, как не здесь. – Он улыбнулся, и глаза его вспыхнули.
– Я так сильно проголодалась, что могу съесть все что угодно, – вырвалось у нее.
– Отчаянная женщина, – согласился он вежливо. – Я именно тот, кто тебе нужен.
Корд взял меню у Рейн и положил поверх собственного, которое даже не потрудился открыть.
Официант возник тотчас, как по мановению волшебной палочки.
Корд заговорил с ним на языке, напоминающем пение.
Пораженный необыкновенным клиентом, официант довольно быстро пришел в себя и принялся писать в своем блокноте.
Приняв заказ,: официант что-то посоветовал Корду, и тот согласно кивнул.
Потом подошел винный стюард. Они обсудили список на двух языках, но английского среди них не было.
Наблюдая за ними, Рейн пришла в прекрасное расположение духа. Корд напомнил ей отца, который говорил дома на нескольких языках, но лучше Всего общался на самом старом языке, известном мужчине, – на языке силы.
Покончив с выбором вина. Корд взял Рейн за руку и пристально посмотрел в лицо.
– Никакого унаследованного богатства, только самое лучшее образование дядюшки Сэма и опыт. – Он слегка улыбнулся и добавил:
– Стюард был достаточно вежлив, чтобы не вздрогнуть от моего французского.
– – На мой взгляд, мозги тоже стоят немало. Да и твой французский довольно приличный, – немедленно бросилась она на его защиту.
– Скажи об этом парижанину.
– С какой стати?
Темные зрачки Корда расширились;
– Королева очень добра к своему подданному, – сказал он мягко.
Он поднес руку Рейн к своим губам. Секунду Корд наслаждался ароматом ее кожи, тайно дотронувшись до нее языком. Рейн с трудом подавила дрожь, пробежавшую по телу.
– Я не королева, – прошептала она внезапно пересохшими губами. – И ты не подданный.
Он молча смотрел на нее, снедаемый сильным голодом. Когда вино было подано, он отнесся к дегустации почти безразлично, даже не выпустив ее руку из своей.
Она не сомневалась, что если бы вино было недостаточно хорошим, он заметил бы и немедленно вернул его.