Вспомни меня, любовь
Шрифт:
— Не забывай, что любовь вспомнила о тебе и нашла тебя, несмотря ни на что, Нисса Уиндхем. Будь добра к Вариану и не суди слишком строго герцога Томаса.
Кэтрин поцеловала подругу в щеку и обратилась к палачу:
— Я готова, сэр.
Леди Бэйнтон и графиня Марч помогли королеве опуститься на колени. Устремив глаза к небу, Кэтрин Говард прошептала короткую молитву и, перекрестившись, легла на плаху, грациозно вытянув вперед руки. Палач нанес удар быстро и милосердно, лезвие его топора точно отсекло голову королевы от тела и застряло в деревянной
Нисса не могла заставить себя отвести глаза от ужасного зрелища. Как мало времени нужно, чтобы лишить человека жизни! Только что на какое-то мгновение, показавшееся вечностью, топор завис над головой жертвы — и вот уже все кончено, оборвалась жизнь Кэтрин Говард. Звук ее голоса все еще отдается эхом, застывшим в морозном воздухе, а ее самой уже нет в живых. Еще не до конца осознав, что все уже свершилось, Нисса беспомощно оглянулась по сторонам. День стоял серый и унылый. Рядом леди Бэйнтон пыталась справиться с дрожащими руками. Быстро подхватив Ниссу под локоть, она повела ее к ступенькам. Поддерживая друг друга, женщины сошли с эшафота, а в это время останки королевы завернули в черный покров и уложили в гроб.
Внизу леди Бэйнтон по-матерински ласково прижала к груди плачущих Кейт и Бесси. Нисса опять осмотрелась вокруг и на этот раз смогла разглядеть лица стоящих вокруг эшафота людей. Здесь были члены Тайного совета, сэр Джон Гэйдж, стражники, а также еще какие-то люди, которых она не узнала. По-видимому, это были требующиеся по закону свидетели. Под ногами Нисса чувствовала твердую, скованную морозом землю, покрытую инеем. Мимо них к эшафоту провели Джейн Рочфорд. Нисса отвернулась. Звук ударившего о плаху топора возвестил ей, что дело сделано.
Четверо стражников спустили с эшафота гроб с телом королевы и, сопровождаемые плачущими женщинами, отнесли его в часовню святого Петра, где Кэтрин Говард должна была покоиться рядом со своей кузиной Анной Болейн. Они тихонько постояли в полумраке церкви, пока духовник Кэтрин вознес молитву за упокой ее души. Выходя из часовни, женщины прошли мимо гроба Джейн Рочфорд, который захоронят в самом темном и дальнем углу. Выйдя, они некоторое время в замешательстве стояли молча, не зная, что делать дальше. Потом к ним подошел лорд Бэйнтон.
Обняв жену за плечи, он сказал:
— Пойдемте, дорогие мои. Настало время нам всем отправляться домой. Нас ждет барка. — И вдруг он улыбнулся Ниссе. — Но только не вы, леди де Винтер. Вон там стоит джентльмен, который хочет поговорить с вами. — Лорд Бэйнтон махнул рукой куда-то в сторону.
Нисса обернулась, и тут же сердце в ее груди подпрыгнуло. Несколько долгих мгновений голос не повиновался ей, но потом она выдохнула: ‹Вариан!› — и бросилась туда, навстречу его протянутым рукам. Он был бледен, выглядел измученным. Но он жив, и он бежит к ней!
Сильные руки Вариана обхватили ее, их губы встретились. Нисса плакала и вдруг, к своему изумлению, увидела, что и из его глаз текут слезы.
— Я думал, что уже никогда не увижу тебя, любимая, — сказал Вариан де Винтер. — Но теперь наконец-то я свободен!
— Как же это случилось? — всхлипнула Нисса, уткнувшись ему в грудь.
— Не знаю, — признался он. — Два месяца меня продержали в зловонной камере и без конца твердили, что я виновен в укрывательстве государственных преступников, что все мое имущество конфисковано. И вдруг сегодня утром пришел сэр Джон Гэйдж и заявил: король решил, что в моем деле допущена ошибка. Я — де Винтер, а не Говард. Я освобожден, а все владения немедленно мне возвращаются. Единственное требование — чтобы я в качестве свидетеля присутствовал при казни королевы. После этого я свободен. Пойдем, нас ждет барка.
Архиепископ… Почему-то Нисса была твердо убеждена, что это благодаря Томасу Кранмеру ее муж получил свободу. Справедливый и благородный человек, архиепископ как-то сумел убедить короля в необоснованности ареста графа Марча.
Взяв мужа под руку, Нисса торопливо спускалась по ступенькам Тауэра к ожидавшей их барке. Там лорда и леди де Винтер встретили сияющие Тилли и Тоби. Барка направилась к Уайтхоллу. Не прошло и часа, как вещи упаковали и приготовили к отъезду.
Когда Нисса и Вариан уже собирались покинуть апартаменты герцога Норфолка, перед ними вдруг вырос он сам и осторожно спросил у Ниссы:
— Хорошо ли она держалась, мадам?
— Вы можете гордиться ею, милорд, — ответила Нисса. — Я никогда бы не смогла вести себя так мужественно и достойно, как она.
— Вы не вернетесь ко двору, — заметил герцог.
Это был не вопрос, а утверждение.
— Никогда, — подтвердил его внук. — Но если вы позовете меня, я обязательно приеду. И не будьте так самонадеянны, Томас Говард, чтобы заявлять, что вы никогда об этом не попросите.
Герцог молча кивнул. Как и король, он заметно постарел.
Он перевел взгляд на Ниссу:
— А вы приедете, если я позову вас, мадам?
Она долго молчала, но потом ответила:
— Да, дедушка, приеду.
— Значит, вы простили меня, — хрипло произнес он.
— Когда-то, — сказала ему Нисса, — я считала, что вы разбили все мои мечты, Томас Говард, но теперь я стала старше и мудрее. Вы не отняли у меня мечты, вы подарили их мне. Просто тогда я еще не знала об этом. Да, я простила вам вашу вину передо мной, но я никогда не прощу вам Кэт. Я знаю, что вы поймете меня.
— Понимаю, — кивнул герцог.
Встав на цыпочки, Нисса прикоснулась губами к морщинистой щеке герцога Норфолка.
— До свидания, дедушка, — сказала она.
Мужчины обнялись, и герцог, отвернувшись, тут же ушел, но Нисса успела заметить слезы в глазах старика.
Вместе с Варианом они вышли из Уайтхолла. Им не нужно прощаться с королем, он знал об их отъезде.
Был понедельник, тринадцатое февраля, в лето одна тысяча пятьсот сорок второе. Если все сложится удачно, они поспеют в Риверс-Эдж как раз к первой годовщине со дня рождения близнецов. А потом они вернутся в Винтерхейвен.