Вспомни меня
Шрифт:
– Ребра?
Она кивнула.
– Просто неудобно двигаться, - боль быстро отступила, и Алли ободряюще улыбнулась. Не просто для его успокоения. Несмотря на все случившееся, она чувствовала себя до странного умиротворенно после ночи в руках Хадсона.
– Спасибо, что так хорошо позаботился обо мне вчера.
– Не за что, - подняв руку, он погладил ее щеку костяшками пальцев.
– Нет ничего, что я не сделал бы для тебя, Алли. Хотя мне правда хотелось бы отвезти тебя в госпиталь. Тебе стоит сделать рентген.
– Честно, я чувствую себя лучше, - Алли старалась сохранять
– Может быть трещина на ребрах. Или перелом.
– Или просто ушиб, - возразила она.
Он нахмурился, очевидно, не убежденный.
– Обещаю, если вечером все еще будет болеть, обращусь в больницу, - Алли подвинулась ближе, и Хадсон обнял ее, пальцами ритмично поглаживая спину. Она тихо выдохнула. Почти все в ее жизни перевернулось с ног на уши, но в данный момент ее совершенно устраивала возможность игнорировать весь остальной мир, сосредоточившись на единственном, что было идеально. Она задалась эгоистичной мыслью, сколько еще у нее времени осталось до того, как пузырь ее счастья лопнет от звонка будильника.
– Который час?
Хадсон через плечо глянул на часы.
– Восемь.
– О, дерьмо! Мне надо собираться на работу, - Алли подскочила на постель. Оу! Ее мозг как будто отставал от тела, врезавшись в череп от резкого движения.
– Вовсе нет, - Хадсон обнял Алли за плечи, бережно укладывая обратно в постель.
– Ты сильно пострадала и должна отдыхать.
Это не было просьбой, и судя по тону его голоса, спорить бесполезно. Сильно пострадала? Алли осторожно потрогала нежную кожу у глаза.
– Насколько плохо все выглядит?
Хадсон нахмурился.
– Настолько плохо, да?
– ее сердце упало. После стольких лет они с Хадсоном наконец вместе, а она выглядит как после восьми раундов на боксерском ринге.
Смягчившись, он убрал прядку волос ей за ухо.
– Ты выглядишь прекрасно, Алли. Я просто подумал, что будет лучше, если тебе не придется объяснять.
– Мм, разумно, - меньше всего ей хотелось отвечать на вопросы о синяках на лице. Чем больше людей будут знать о нападении Джулиана, тем больше вероятность, что это просочится в новости.
Ее отец несомненно запретит распространять новость через филиалы Ингрэм, но его влияние не простиралось дальше. Множество желтых газет и вебсайтов с радостью будут смаковать историю избитой наследницы. Сохранность ее тайны была важнее, вот почему она решила не обращаться в полицию. Без сомнений, Джулиан заслуживал сесть в тюрьму, но звонок в полицию привлечет внимание прессы.
И хоть образ Джулиана в оранжевом костюме, негодующего из-за нехватки икры и французского шампанского, был заманчивым, это не стоило того, чтобы терпеть всю грязь, которую выльют на нее таблоиды.
Она знала, что ни один из ее коллег не сообщил бы в прессу. Большинство были друзьями, другие же слишком боялись Виктории Синклер, чтобы рискнуть. Но она также знала, что если появится в офисе, то будет лишь вопросом времени, когда информация об ее состоянии дойдет до матери. А она еще не была готова к этому противостоянию. В конце концов, она скажет родителям,
Алли закрыла глаза.
– Боль усиливается?
– спросил Хадсон с плохо скрываемой заботой.
Она открыла глаза и встретилась с его напряженным взглядом.
– Нет, - она накрыла ладонью его щеку и улыбнулась.
– Намного лучше, на самом деле.
Впервые в жизни Алли была именно там, где хотела быть.
– Итак, день в постели? Это ваш профессиональный совет, доктор Чейз?
– ее пальцы пробежались по его обнаженному плечу и ниже, к бицепсу.
– Если голова все еще болит, возможно, у тебя сотрясение. Так что да, день ты проведешь в постели.
– Звучит идеально, - пальцы Алли скользнули по его животу, исчезая под одеялом.
– Возможно, вы бы хотели провести более тщательный осмотр?
Хадсон поймал ее за запястье.
– Отдыхая в постели, Алессандра.
Ой-ой, полное имя.
– Куда ты пошел?
– спросила она, когда он встал с постели.
Наклонившись, он запечатлел быстрый поцелуй на ее губах.
– В душ.
Алли ощутила укол разочарования.
– Собираешься в офис?
– Нет, сегодня поработаю из дома.
Не то, чего ей хотелось, но лучше альтернативы. Она прислонила подушку к изголовью и откинулась назад, скрещивая руки на груди.
– Ну, мне все равно надо позвонить в офис, - надулась Алли.
– Уже сделано. Я вчера написал Харпер, сообщил, что ты нехорошо себя чувствуешь.
Она раскрыла рот.
– Как ты это сделал?
– С помощью телефона. А теперь отдыхай.
Алли хотела уточнить, но Хадсон исчез в ванной до того, как она успела что-либо сказать. Она покачала головой. В нормальных условиях такое вмешательство выбесило бы ее. Но как она могла злиться на него за такое поведение альфа-самца, когда он каким-то образом знал, что именно ей нужно?
Звук льющейся воды донесся из хозяйской спальни. Хадсон в душе. Голый.
Ее мысли наполнились образами воды, стекающей по его груди... его тела, прижимающего ее к холодному граниту... его пальцев, скользящих по ее влажной коже... его руки, поднимающей ее ногу на его талию...
На секунду она подумывала присоединиться к нему, но понимала, что мистер Гиперопека не купится на это, несмотря на то, что еще в постели он был явно тверд как камень.
Серьезно, из-за чего вся эта шумиха? Она чувствовала себя хорошо. Более того, отлично. Даже свободно. Она наконец-то контролировала свою жизнь. Первый шаг - порвать с Джулианом. Надо признать, прошло не очень хорошо, но результат был тем же. Он покинул ее жизнь. Что касается родителей, она перестала позволять семейному долгу определять ее поступки, и собиралась предъявить родителям всю их ложь и манипуляции, как только приведет жизнь в порядок. Наверху ее списка дел был пересмотр предложения работы от Харрис Груп. Одна лишь мысль о должности, которую она будет занимать из-за своих заслуг, а не сертификата о рождении, заставляла улыбаться.