Вспомни меня

В своей жизни Хадсон Чейз не мог контролировать всего несколько вещей. Он покорил Уолл-стрит, доминировал в мире бизнеса и владел чистыми активами на сумму, делавшую его регулярным гостем на страницах Форбс. Но властью поторопить женщину, собиравшуюся на официальный ужин, не обладал даже он.

– Сократите накладные расходы на двадцать процентов, - зажав телефон между ухом и плечом, Хадсон свободной рукой закатывал рукав. Он мельком глянул на платиновые часы, выглядывавшие из-под отложной манжеты, прежде чем вернуться к наемному сотруднику, висевшему на другом конце линии. Ублюдку хватало смелости кормить его бесконечным потоком оправданий.

– "Как" - это не моя проблема, - тон Хадсона был острее бритвы.
– За это я плачу вашей адвокатской конторе бешеные деньги.

Он изогнул палец, завязывая галстук-бабочку. Неужели чтобы нанести блеск для губ и надеть туфли, нужно столько времени?

Как раз когда он исчерпал все запасы терпения, дверь лимузина распахнулась, открывая его взору красное платье и пару ножек, меж которыми крылась щель в рай. Будь он проклят, если не планировал поддаться соблазну и полетать в облаках.

София скользнула на сиденье рядом с ним и поправила платье, лениво скрестив ноги и обеспечив ему лучший обзор. Платье льнуло к ней как вторая кожа, подчеркивая пышные изгибы, поддерживаемые лучшими тренерами в Чикаго. Взгляд Хадсона проследил их каждый дюйм и остановился на украшении от Harry Winston, покоившемся на ее груди.

Лимузин тронулся, отъезжая от обочины, и Хадсон немедленно нажал кнопку, поднимающую экран, который отделял их от водителя.

– Избавьтесь от активов, которые мы обсуждали, - сказал он, прерывая клерка, явно наслаждавшегося звуками собственного голоса. Рука его легла на колено Софии.
– Ничего личного, только бизнес. Начните увольнять людей с понедельника.

По мере того, как лимузин набирал скорость, двигаясь вниз по Мичиган Авеню, рука Хадсона ползла вверх. Он поглаживал ладонью ногу Софии, слушая, как адвокат тараторит, пытаясь вернуть его благосклонность. Хадсон представил, как над бровью этого паренька собирают капли пота, и скривился в удовлетворенной ухмылке.

– Нет, завтра. Сегодня я посещаю мероприятие.

И черта с два по доброй воле. Хадсон предпочел бы просто выписать чек на благотворительность и избавил себя от необходимости улыбаться куче незнакомых людей. Он был тише воды, ниже травы с момента прибытия в Чикаго, но учитывая, что его имя будет на этом здании, его пиар-отдел решил, что пора бы начать посещать мероприятия. И их настойчивость была единственной причиной, по которой он сидел в этом богом забытом лимузине, а его шею душил гребаный галстук-бабочка.

Хадсон глянул на Софию, когда та умышленно раздвинула ноги. Глаза его расширились, когда он увидел, что она не надела белье.

– Держи меня в курсе, - сказал он, резко сбрасывая звонок.

Лимузин повернул, чтобы припарковаться, как раз тогда, когда его рука скользнула меж бедер Софии.

Ну, дерьмово.

Филдовский музей естественной истории взмывал перед ними величественными колоннами, подсвеченными снизу, и вывесками о новых выставках, хлопающими на позднем сентябрьском бризе. Хадсон вылез из машины, как только привратник открыл дверь, желая покончить с этой хренью. Внести пожертвование, пара рукопожатий и убираться отсюда. Он застегнул пуговицы смокинга и предложил Софии руку. Она вложила ладонь в его руку, оперативно выбираясь из лимузина и не сверкая перед ждущими фотографами. Хадсон привлек ее к себе, коснувшись губами виска.

– Мы не останемся надолго.

Она провела пальцем по его подбородку.

– Надеюсь, что нет.

Хадсон улыбнулся, скорее натянуто, чем искренне. Он знал, София хотела большего, чем просто неспешный секс. Она хотела стать миссис Хадсон Чейз, а этому, черт побери, не бывать никогда. Он не желал идти к пресловутому алтарю. Ни с кем. Никогда.

София была лишь текущим способом отвлечься.

Они ступили на красную дорожку, и вспышки камер засверкали как на проклятое Четвертое Июля. София прислонилась к нему, демонстрируя соблазнительную улыбку каждому фотографу, называвшему их имена.

Она была в своей стихии. Хадсон действовал на автопилоте.

Такие вещи выводили его из себя. Но он приложил усилия и для того, чтобы быть здесь, и для того, чтобы быть замеченным. Он позволил им сделать несколько снимков, пару раз коротко кивнул и затем двинулся дальше.

Держа руку на ее пояснице, Хадсон направил Софию вверх по ступеням, усыпанным гостями, входившими в здание. Очутившись внутри, он осмотрел комнату на предмет ближайшего бара. Он ожидал увидеть бесконечные ряды столиков на десятерых, где застреваешь на несколько часов, беседуя с ближайшими соседями за ужином из резиновой курицы с неведомым соусом. Но комната, оказавшаяся перед ним, была далека от его ожиданий.

Просторное помещение с красиво задрапированными стенами, сводчатыми арочными проемами, через которые проникало наружное освещение, плюшевые ковры образовывали места для сидения, где кофейные столики заменили обеденные столы, а вместо стульев с прямой спинкой стояли мягкие диванчики. Все помещение вибрировало атмосферой первоклассного клуба.

– Мистер Чейз.

Услышав свое имя, Хадсон повернулся. Пожилой джентльмен прокладывал дорогу в его направлении. Руку он уже вытянул и, судя по выражению лица, рассчитывал на ответ.

София коснулась предплечья Хадсона, но внимание ее было приковано к комнате.

– Я пойду в бар, - сказала она, глазами уже сканируя толпу.
– Заказать тебе скотч?

На мгновение он задумался, а не последовать ли за ней, просто чтобы избежать заранее нежелательного разговора.
– Blue Label. Закажи двойной.

– Эллиот Шоу, - сказал мужчина, немного запыхавшись.
– Главный редактор журнала "Чикаго". Безумно рад встрече. Я оставил вашему ассистенту несколько сообщений.