Вспомни о Флебе (перевод Г. Крылов)
Шрифт:
Хорза не был уверен, что ему удастся уснуть этой ночью. Несколько часов он пролежал без сна, слушая тихие стоны Вабслина, которого снедали кошмары. Потом в дверь каюты тихонько постучали; вошла Йелсон и села на его койку. Женщина положила голову на плечо Хорзы, и они обнялись. Немного погодя она взяла его за руку и молча повела по коридору прочь от столовой (вспышки света там и приглушенная музыка свидетельствовали о том, что бодрствующий Крейклин снимал напряжение при помощи флакона с наркотиком и голографозвуковой музыки), вниз, в каюту, которую совсем недавно делили Гоу и ки-Алсорофус.
И в темноте каюты, на маленькой кровати, пропитанной чужими запахами, удивляющей прикосновениями
Состояние игры: 1
Фал 'Нгистра наблюдала, как по далекой равнине, на расстоянии в десять километров по горизонтали и в километр по вертикали, тянутся тени облаков, а потом, вздохнув, перевела взгляд на заснеженные горные вершины по другую сторону полей. До гряды было добрых тридцать километров, но Фал 'Нгистра видела резкие, отчетливые очертания гор в разреженном воздухе, который они пронзали своими пиками, сверкающими ледяной белизной. И даже на таком расстоянии, сквозь толщу атмосферы, их блеск раздражал глаза.
Фал развернулась и неуверенной походкой, так не соответствующей ее юным годам, пошла по широким плитам террасы перед домом. Решетка над ее головой была усыпана яркими красными и белыми цветами, тени которых образовывали симметричный узор на террасе. Женщина шла сквозь свет и тени, и ее волосы по мере перемещения из света в тень то тускнели, то отливали золотым блеском.
На дальнем конце террасы появился темно-серый корпус автономника по имени Джейз. Фал улыбнулась, увидев его, и села на каменную скамейку, выступавшую из низкой стены, которая скрывала террасу от посторонних взглядов. Хотя дом стоял на большой высоте, сегодня здесь было жарко и безветренно. Фал вытерла чуть вспотевший лоб, глядя на старого автономника, который летел к ней над террасой. По его корпусу пробегали полосы света, подчиняясь четкому ритму. Автономник опустился на камни рядом со скамейкой, и его широкая плоская верхушка оказалась примерно на одной высоте с головой девушки.
– Прекрасный день, правда, Джейз? – сказала Фал, снова посмотрев на далекие горы.
– Прекрасный, – ответил Джейз.
У автономника был необычно низкий и полнозвучный голос, и он умело им пользовался. Уже больше тысячи лет автономники Культуры имели поля ауры, менявшие окраску в зависимости от настроения, – это был их эквивалент мимики и жестов, – но старого Джейза изготовили задолго до того, как додумались до полей ауры, а когда ему предложили пройти соответствующую модернизацию, он отказался. Джейз предпочитал передавать оттенки чувств с помощью голоса или оставаться непроницаемым.
– Вот ведь ерунда! – Фал тряхнула головой, разглядывая снег на вершинах. – Как хочется в горы!
Она щелкнула языком и посмотрела на свою правую ногу, вытянутую вперед. Восемь дней назад она сломала ее во время восхождения на гору, расположенную с другой стороны равнины. Теперь нога в шине была обмотана тонкими бинтами, которые скрывались под модными узкими брюками.
Фал подумала, что Джейз мог бы воспользоваться поводом и еще раз прочесть ей лекцию о преимуществах восхождений с поплавковой подвеской, автономником-спасателем или как минимум со спутником, но старая машина ничего не сказала. Фал посмотрела на него. Ее загорелое лицо заблестело на солнце.
– У вас есть что-то для меня, Джейз? Дело?
– К сожалению, да.
Фал поудобнее уселась на каменной скамейке и скрестила руки. Джейз выпустил из своей оболочки короткое силовое поле, чтобы поддержать ее беспомощно вытянутую ногу, хотя прекрасно знал, что силовые поля шины принимают всю нагрузку на себя.
– Ну, выкладывайте! – сказала
– Возможно, вы помните один из пунктов сводки новостей восемнадцатидневной давности – о нашем корабле, собранном на космической фабрике в секторе пространства вовнутрь от Сумрачного Залива. Фабрике пришлось самоуничтожиться, то же самое сделал позднее и созданный ею корабль.
– Помню, – сказала Фал, которая вообще мало что забывала, а уж если речь шла о сводках новостей, то их она помнила всегда от и до. – Он был собран на скорую руку, потому что фабрика пыталась спасти Разум, предназначенный для всесистемного корабля.
– Вот в этом-то и закавыка, – сказал Джейз слегка усталым голосом.
Фал улыбнулась.
Не было никаких сомнений: Культура во всех вопросах стратегии и тактики войны, которую она теперь ведет, стопроцентно полагается на свои машины. Можно было утверждать даже, что Культура – это ее машины, что машины представляют ее на более глубинном уровне, чем любой отдельный индивидуум или группа индивидуумов внутри общества. Разумы, производимые ныне на фабриках Культуры (кроме Разумов орбиталищ и крупнейших всесистемных кораблей), представляли собой самые сложные сгустки материи в галактике. Они были настолько умны, что ни один человек не был в состоянии оценить их способности (да и сами машины не умели рассказать о них представителям вида, столь ограниченного в своих возможностях).
Культура (еще в те времена, когда об Ид иранской войне не было и речи) делала ставку не столько на человеческий мозг, сколько на свои машины: сначала шли интеллектуальные гиганты, затем менее впечатляющие, но все же разумные машины, после них – быстродействующие, но основанные на формальной логике и предсказуемые компьютеры, и наконец – мельчайшие чипы (например, в микроракетах), едва ли более разумные, чем мухи. Объяснялось это тем, что Культура считала себя рационально устроенным обществом, и машины, пусть даже наделенные сознанием, были в большей степени способны достигнуть этого вожделенного состояния, а достигнув – более эффективно пользоваться своим положением. Культуру это устраивало.
Кроме того, это позволяло людям Культуры заниматься действительно важными вещами – спортом, играми, любовью, изучением мертвых языков, варварских обществ и нерешаемых проблем, а также покорением горных вершин без страховочных приспособлений.
Неправильное истолкование этой ситуации могло навести на такую мысль: стоит Разумам Культуры обнаружить, что некоторые гуманоиды фактически способны быть с ними на равных и даже превзойти их в умении правильно оценить тот или иной ряд фактов, как это приведет к возмущению машин и короткому замыканию в их цепях. Однако подобное допущение было бы неверным. Разумы приходили в восторг от того, что человеческий мозг с его хаотическим набором невысоких умственных способностей может вследствие некоего движения нейронов выдать решение проблемы, и это решение будет ничуть не хуже их собственного. Конечно, этому существовало объяснение: вероятно, такие способности были связаны с особой причинно-следственной логикой, понять которую не могли даже самые могущественные, почти богоподобные Разумы. Кроме того, вполне вероятно, что тут играла свою роль и чистая случайность, закон больших чисел.
Население Культуры в общей сложности превышало восемнадцать триллионов человек, и почти все они были хорошо ухожены, прекрасно образованы и имели живой ум, но только тридцать или сорок из них обладали этой необыкновенной способностью прогнозировать и оценивать события на равных с хорошо информированными Разумами (которых уже существовало много сотен тысяч). Не исключалось, что это просто удачное стечение обстоятельств – если в течение некоторого времени подбрасывать в воздух восемнадцать триллионов монеток, то некоторые из них много-много раз подряд будут падать одной стороной.