Вспомнить себя
Шрифт:
— Слушай, тетка, ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю. Давно и страстно. И ты что же думаешь, это будет продолжаться постоянно? Шалишь! Вон теперь твой собственный обожатель, — указал он пальцем на Сергея Ивановича, сидевшего на веранде и с интересом наблюдавшего за происходящим. — И потому приказываю, потому как я генерал, а ты только еще будешь подполковницей… А чего приказываю? — Он вопросительно посмотрел на Лину, на тетку. — Ах, ну да, конечно! Не вмешивайся в наши с доктором дела! А то я прикажу, и она перестанет тебя лечить. У нас с моим любимым доктором
— В силу того, что ты — прохиндей и басурманин!
— О, в нашем словаре появилось новенькое, — глубокомысленно отметил Турецкий. — Ну да, Турок же, это на поверхности, тетка. Нет, ты не права, я, разумеется, прохиндей и горжусь этим, а Лина Сергеевна — изумительная женщина, в которую я влюблен со всем пылом юности. В нее влюблен, в тебя влюблен… ой, что творится! Сережа, наливай! Все, больше я ни в кого не влюблен, и закрыли вопрос. Лучше скажи, чем кормить собираешься, а то я увезу твоего доктора на край света, а ресторан, который называется… Сережа, как он называется? Ну, где мы с тобой постоянно отдыхали, пока тетка в больнице прохлаждалась? На Второй, кажется, Припортовой, а? Где «бизнес» ее вовсю, понимаешь, процветает?
— А-а, ты имеешь в виду «Усладу»?
— Во-во, ее, голубушку. Поедем, наедимся и не заплатим, нанесем серьезный убыток теткиному «бизнесу», прости господи…
— Все, Сашка, кончай дурить! — уже отсмеявшись, строго сказала Валентина Денисовна. — А ты чего сидишь? — накинулась на будущего супруга. — Приглашай к столу! Вон как давеча под яблоней накрыли. Бизнес мой ему, видишь ли, мешает… — проворчала она, но беззлобно, скорее с насмешкой над собой.
Она еще раз вопросительно взглянула на Капитолину Сергеевну, и та, заметил-таки Турецкий, с легкой усмешкой, успокаивающе кивнула в ответ. И тетка многозначительно вздохнула: дескать, добилась своего, петух прокукарекал, а дальше хоть и не рассветай…
В интернет-кафе «Снасть» все выглядело точно так же, как и позавчера. Будто двух суток не прошло и Плетнев никуда отсюда не уходил. По-прежнему колыхалась небольшая толпа раскрашенной во все цвета и одетой с немалой выдумкой молодежи, так же стойко торчал у входа, вежливо оттесняя пытающихся пролезть в зал, менеджер Скунс, и его отовсюду ласково окликали:
— Скунсик, ну пожалуйста!.. Ну, чего тебе стоит?.. Ты же меня хорошо знаешь!.. Ну Скунсик!..
И так же слышалось в ответ:
— Леди, я попрошу!.. Эй, оголтелый мистер, сдай назад, а то нечаянно упадешь!.. Господа, не напирайте, вы не в спальне!.. Эй, пипл! Отвали!
Толпа продолжала колебаться из стороны в сторону, но Скунс стоял неколебимо. И Плетнев решил воспользоваться приобретенной информацией, ибо другого способа проникнуть в «Снасть» для себя не видел. Он тяжелым танком прошел, раздвигая людей в стороны, и приподнял руку в приветствии:
— Хеллоу, мистер Скунс!
— Я вас знаю, мсье? — спросил менеджер.
— Это ваша прерогатива. А могу ли я получить информацию? Леди Спай уже прибыла? Или ожидается? Я что-то не наблюдаю ее «керосинки». Но, если она еще не прибыла, я бы, наверное, выпил рюмочку коньяка в баре вместе с четыре-пятнадцать-девяносто два-семь, надеюсь, не возражаете? — Он еще вчера запомнил на всякий случай смешной ник местного системного администратора, которого Мила панибратски называла Числительным, или просто Числом.
— Хай, я узнал вас, мсье… э-э?
— Этого вполне достаточно.
— Тогда она там, мсье, — Скунс показал большим пальцем себе за спину, — если вам назначено.
— Всенепременно, — улыбнулся Плетнев.
— Господа, я попрошу! — менеджер руками словно бы раздвинул напирающую снизу толпу, обеспечивая тем самым проход новому гостю кафе, чем Плетнев и не преминул воспользоваться. Но, проходя мимо менеджера, приостановился и щелкнул легонько указательным пальцем по его бейджику. — Интересный ник. Я, между прочим, относительно недавно… да, пожалуй, пяток лет назад, случайно, познакомился с вашим однофамильцем, так сказать.
— Любопытно, и где? Если это — тема? — заинтересовался менеджер.
— Тема, и еще какая! — грустно усмехнулся Плетнев. — Есть такой городок — Косовска-Митровица, в Сербии, на юге, примерно в ста пятидесяти километрах от Албании. Мы с моим напарником, он был из Абхазии, погиб вскоре, видели скунса в местном зоопарке. Мучился зверек, ему осколком американской бомбы лапу оторвало. Рауль пожалел, да и врача рядом не было, а я не смог, — зверька-то за что?.. А был он родом, кстати сказать, из Северной Америки. Вот так, мистер, каково от своих-то, верно?
— Печальная тема, мсье…
— Да уж чего веселого. Так я пройду?
— Вас, полагаю, ждут, — менеджер не спрашивал, он утверждал.
— Так точно, — подмигнул ему Антон.
Он, конечно, не ожидал, что Мила всерьез обрадуется его появлению, и был приятно удивлен той естественной радостью, с которой она встретила его.
— Вот уж не ожидала! Какой ты молодец! — Но, взглянув ему в глаза, мягко улыбнулась и заметила: — Ты, наверное, здорово устал, да? Досталось?
— Ты знаешь, больше беготни, чем дела. Просто немного умотался. Может, по чашечке кофе с коньячком? И чего-нибудь в клюв бросить? Я сегодня как-то забыл, что надо обедать хоть иногда, — он засмеялся.
— Ну, уж тут не очень пообедаешь, — она охотно поддержала его смех, причем, как ему показалось, даже более чем охотно.
«Неужели ждала?» — подумал он. Да и одета Мила была не как прежде, то есть обошлась без своей, так привычно смотрящейся на ней черной кожи в обтяжку, усеянной блестящими заклепками. И эта, видимо, обычная для нее одежда делала ее больше похожей на озорного, спортивного мальчишку, нежели на красивую девушку. Сегодня она пришла в несколько экстравагантном, фирменном, естественно, джинсовом костюмчике с расклешенной короткой юбкой, короткой светлой блузке, открывающей и живот, и шею, и в серебристых с голубым кроссовках на высоких стройных ножках. Ну просто загляденье, а не девушка!