Вспомнить все
Шрифт:
Через десять минут монитор опять показывал застывшие ряды стеллажей. Еще раз нажатие кнопок на телефоне, и, подчиняясь посланной команде, без труда преодолевшей шестидесятеричный пароль, Центральный компьютер международного аэропорта имени Шарля де Голля тут же забыл о том, что он делал несколько минут назад в третьем грузовом терминале.
Взглянув на часы, Абу не спеша отсоединил шнур и спрятал его и телефон вновь в карман. Затем он подошел к девушке, снял с ее пальца кольцо, вытащил из своего кейса маленькую коробочку, извлек из нее тампон и протер им место укола. После чего кольцо и коробочку он положил в кейс, а на палец надел другое кольцо, точно такое же, как и первое. Еще раз короткий взгляд на часы.
– Наташа, Наташа, – несколько легких ударов по ее щекам. – Наташа, Наташа, да что с тобой?
Через минуту его усилия наконец увенчались успехом – девушка открыла глаза. Несколько секунд она непонимающе смотрела перед собой, затем ее взгляд стал осмысленным.
– Абу… что со мной случилось?
– Наверное, ты потеряла сознание… от счастья, – довольный араб обнажил в улыбке свои белоснежные зубы.
Француженка инстинктивным движением поправила юбку и покраснела.
– Не надо было, Абу… я же на роботе, – почти по-детски закончила она – на длинных ресницах повисли слезы.
– Ну извини, извини, – Абу поцеловал девушке руку. – Не сдержался, извини. Пусть это маленькое колечко будет тебе компенсацией за мою несдержанность. Хорошо?
Наташа, не поднимая головы, утвердительно кивнула.
– Вот и отлично! Мы еще увидимся? Правда?
И вновь утвердительное покачивание женской головки.
– Тогда я пошел. Не буду отвлекать тебя от работы. До встречи!
«Если весь мир – море, а головка моего члена – скала, то куда ты, птичка, сядешь?» [77] . – Улыбаясь, Абу шел по пустынному в это время служебному коридору аэропорта. Дружески кивнул стоящему на выходе охраннику:
77
Арабская поговорка.
– Спокойного дежурства!
– Спокойной ночи, господин Абдульхайр.
Подходя к своему «форду» на стоянке, араб вновь вытащил из кармана телефон:
– Моя беленькая азза, извини, задержался. Но сейчас твой скакун уже мчится к тебе!
«Все эти европейские аззы шармуты». – Набирая скорость, «форд» устремился в сторону Парижа.
Ярко-красный контейнер с белыми цифрами «135» на борту стоял в партии, предназначенной для завтрашнего рейса Н-801 в Лос-Анджелес.
Йеллоустонский национальный парк.
Отель «OldFaithful»
17.25 по местному времени.
– Миссис Симпсон, Центральное разведывательное управление, агент Кларк Ларионов, – мужчина протянул женщине, сидящей за служебной стойкой, удостоверение. – Нам необходимо четыре, нет, пять комнат, находящихся рядом, желательно в конце коридора. Это можно организовать?
– Да, сэр, конечно. Сейчас туристов мало, поэтому никаких проблем. Вам какой этаж?
– Давайте второй, – агент ЦРУ, не задумываясь, автоматически назвал этаж, и лишь мгновение спустя память услужливо воспроизвела необходимый параграф инструкции: «При выборе места ночлега в многоэтажном доме предпочтение отдается комнатам, расположенным на втором этаже, – через их окна затруднительно проникнуть в комнату и в то же время имеется возможность экстренной эвакуации через них».
– Ваши комнаты, – Грета Симпсон взглянула на монитор, – номер двести десять, двести одиннадцать, двести двенадцать, двести тринадцать и двести четырнадцать. Они все расположены в конце коридора, друг напротив друга. Вот ваши ключи, – женщина протянула Кларку несколько пластинок электронных ключей.
– Спасибо, миссис.
Восьмеро мужчин и одна женщина, подхватив свои вещи, направились к лифту. Старенький лифт, не рассчитанный на такую ораву, смог вместить лишь половину. Натужно урча, он потащил первую партию людей наверх. Предупреждающим мелодичным звоном открылись входные двери отеля. Высокий, атлетически сложенный негр в ярко-красной куртке быстрым шагом вошел в вестибюль. Мельком взглянув на пришедших, он подошел к стойке:
– Еще раз здравствуйте, мэм. Можно ключ?
– Да, пожалуйста, мистер Кинг.
Получив ключ, негр приблизился к лифту. Кивнув головой, равнодушно скользнул взглядом по стоящим мужчинам, чуть больше задержался на белой девушке. Это не укрылось от Ковзана. Он улыбнулся. Негр заметил улыбку русича и, поняв ее причину, широко, открыто улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. Американцы, уловив переглядывание их подопечного с негром, тоже заулыбались. Не выдержав, прыснула и Фекла.
На втором этаже, перед тем как зайти в свой номер, черный атлет еще раз широко улыбнулся и помахал рукой Ковзану. Тот махнул рукой в ответ.
Кларк Ларионов быстро распределил людей по номерам. Фекле достался крайний номер по левому ряду. Борис Ковзан и Кларк Ларионов заняли крайний номер по правому ряду. Заходя к себе в номер, девушка на секунду остановилась и тихо шепнула на ухо стоящему рядом с ней Борису:
– Как расположишься, зайди ко мне. Надо кое о чем поговорить.
Тот молча кивнул головой.
Первым в номер зашел Ларионов. Придирчиво все осмотрев, он сел в кресло и блаженно вытянул ноги.
– Борис, я тебе должен сказать еще кое-что. – Дождавшись, пока русич сядет в рядом стоящее кресло, американец продолжил: – А именно – я отвечаю за тебя головой. Мое начальство так и сказало – головой. А я свою голову люблю, – Кларк шутливо погладил рукой себя по волосам. – Поэтому у меня к тебе очень большая просьба – без моего разрешения никуда ни шагу. Ясно?
– Ясно.
– Даже если тебя на ушко приглашает такая красивая девушка, – цэрэушник не мигая смотрел на русича.
Тот на секунду замер, обдумывая, как себя повести, затем рассмеялся:
– Ну у тебя и слух!
– Хорошо, пусть это будет слух, хотя это сверхчувствительный микрофон.
– Микрофон? Где?
Американец молча снял очки.
– Отсюда идет невидимый луч лазера, отражается от твоего колеблющегося уха или губ и возвращается обратно. Затем колебания преобразуются в текст, отображаемый на внутренней стороне очков.