Вспомнить Все
Шрифт:
Первой перелезла Адель, продемонстрировав безопасность задумки, и победно крикнула, приземлившись с другой стороны. Следом пошли, дрожа от страха, две приглашенные подруги Тины, Клара и Марта, за ними виновница торжества. Я замыкала нашу процессию.
Неожиданно состав вздрогнул всем железным телом, и я чуть не упала, как раз собираясь прыгать с последней ступени. Новый рывок, напоминающий раскат грома и меня, оступившуюся на камне, подхватили, не дав приземлиться на землю пятой точкой.
Переглядываясь и эмоционально обсуждая случившееся, мы вышли к реке.
Нам повезло: середина
Я зашла в воду, кожа тут же покрылась мурашками. От поднявшегося со дна ила вода приобрела серо-коричневый цвет — и тут же поплыла, энергично гребя руками и ногами. На глубине вода начала светлеть. Я нырнула, меня охватил непонятный восторг, чувство радости, а большой неожиданностью стало еле ощутимое прикосновение к плечу и мелькнувшие золотые волосы, как будто кто-то плыл рядом. Я тут же вынырнула на поверхность, хватая ртом воздух, и с ужасом обнаружила, что нахожусь почти на противоположном берегу. Конечно, речка неширокая, но проплыть столько на одном дыхании мне точно не под силу. Я в полном недоумении смотрела на подруг, которые, сцепив руки, подкидывали друг друга по очереди и с визгом и брызгами падали в воду.
– Эй, давай к нам! Ты чего уплыла? — крикнули они мне, замахав руками.
***
Мы вернулись в дом только под вечер и в завершение дня торжественно вручили Тине сертификат на полет на воздушном шаре. Ее глаза засветились от счастья и, обняв всех, она смахнула слезы.
— Вы чудо. Это моя мечта, которую я и не думала осуществить в ближайшее время.
— А давайте выпьем за мечты! — предложила Адель, наполняя бокалы.
Все весело рассмеялись поднимая их вверх.
Уже было около часа ночи, и, сыграв последнюю партию в карты, все начали расходиться, готовясь ко сну. Небо за окнами приобрело грязно-фиолетовый цвет.
– Я так объелась, что щас лопну!
– гладя животик и закатывая довольные глаза, простонала Адель.
— Ну! Где кто будет спать? — поинтересовалась Тина, — у нас две кровати здесь и одна на веранде. И что?
— Я чур с краю. Неважно где, но с краю, — зевая, предупредила Клара.
— Эта кровать раздвигается, на ней поместятся двое, — вмешалась я.
— Как-то мы не учли, что пятеро на три кровати не влезут, — хихикнула Адель и плюхнулась на небольшую подушку, лежащую на полу, едва удержав себя в вертикальном положении.
— Да ничего! Влезем! Как говорится: в тесноте, да не в обиде! — вмешалась виновница торжества.
— Я лягу на втором этаже. И как раз все поместятся, — выдвинула я предложение.
Подруги переглянулись.
— Одна?
— Нет, позову соседа, — усмехнувшись, поддразнила я, и, не получив особых возражений, взяла сменные вещи. — Это всего лишь второй этаж, а не портал в безвременье. Всем спокойной ночи!
Второй этаж чем-то походил на чердак и выглядел немного заброшенным, пыльным, необжитым. Единственное, что там стояло дельного, — это кровать, вполне сносная, а главное, с удобным матрасом. У стены находился старый шкаф, заваленный всяким хламом, на полу валялись бумаги и какие-то
— Спокойной ночи, — откликнулись девчонки, а кто-то добавил, — и пусть клопы тебя не кусают.
Очень смешно.
Наверху царил полумрак, электричество так сюда и не провели. Единственным источником света служило круглое окно, по полу и стенам стелились тени, отбрасываемые множеством ненужных предметов. Тени перекрещивались, делая комнату еще более темной и неприветливой. Устроившись на кровати, я закрыла глаза, а когда очнулась, то обнаружила себя рядом с окном.
Так странно, ночь так и манит к себе в объятья. Появилось нестерпимое желание, возникшее, казалось, извне, немедленно выйти на улицу. Сон как рукой сняло.
Странно все это.
Немного поколебавшись, я открыла дверь, скрытую от посторонних глаз драпировкой, и вышла в уже сгустившуюся тьму на боковую лестницу.
Я тихо стояла на железном пролете, с упоением вслушиваясь в шуршание листвы, цокот кузнечиков и иные звуки, издаваемые невидимыми глазу существами. К середине лета лестница зарастала плющом и терялась в близ растущих деревьях. Сейчас нависающие листья выглядели еще сочными на вид, но на ощупь были жесткими и неприятными, словно жизнь в них уже начала потухать.
Ветер сменил направление и донес до меня чуть слышные шаги по деревянным мосткам, шелест задеваемых рукой листьев, скрип настланных досок и недовольно покатившиеся по дороге камни. Все это больше походило на сон. Я без страха спустилась по лестнице, вышла в калитку и, посмотрев направо — налево, прошла несколько участков вниз по дороге.
— Привет.
Я вздрогнула и стала оглядываться в поисках источника голоса. И нашла его, но далеко не сразу. Удивленно заморгала, когда крохи воспоминаний осторожно всплыли в сознании. Он любил поиграть и подразнить людей, и я не была исключением. Его голос доносился ниоткуда и одновременно отовсюду, любимый обманный маневр. Сгустившийся мрак улиц и многочисленные тени от домов, деревьев, кустов затрудняли обзор и смазывались, пряча силуэты.
— Ты напугал меня. Не смей так больше делать! — недовольно скривилась я, найдя его взглядом.
Он стоял в тени, наполовину скрытый кустом волчьих ягод, и довольно улыбался. Мягкая улыбка озаряла лицо, преображая до неузнаваемости. Весь его облик стал очаровательно-привлекательным, как магнитом, притягивая взгляд. Он сделал шаг и оказался в самом центре тускло-желтоватого света, отбрасываемого фонарем. В этот момент он очень походил на человека, самого обычного человека, которых на земле так много.
— Я рад тебя видеть хотя бы так.
Услышав знакомый голос, нахмурила брови, слегка склонив голову, словно не веря, кто передо мной. Взгляд скользил по черному силуэту. Почему нельзя выбрать более красочную гамму?
Он, будто прочитав мои мысли, расстегнул куртку, под ней оказалась белая футболка с изображением волка.
Наступило молчание. Мы смотрели друг на друга, его глаза выглядели по-прежнему добрыми, но улыбка изменилась, сделав лицо чуть старше. Он стал похож на себя, в те далекие временя, когда я его увидела впервые. Я прищурилась, изучая до боли знакомые черты, пытаясь вспомнить больше.