Вспомнить Все
Шрифт:
И, обняв обиженного ребенка, заметила мою приближающуюся фигуру. Тут же выпрямившись, взяла малышку за руку и поспешила по дороге с холма, к крохотным домикам. Поднявшись следом, не отрываясь наблюдала за удаляющимися фигурами, проследив, пока представлялась возможность, их путь.
И вот я снова задумчиво стою перед воротами и сама не понимаю, чем меня зацепил подслушанный разговор. Ведь по сути эта простая просьба о новой одежде не могла получить отзвук в моей душе, больших проблем с деньгами наша маленькая семья никогда не испытывала, и знакомых со схожей сложной судьбой
Уже был вечер, когда в гостиную зашел Алекс и, сделав вид, что меня не замечает, прошел к окну. Я так же хотела проигнорировать его, все два дня его отсутствия обида скреблась внутри и оставляла неприятный след. И… опять не выдержала ощущения, что я пустое место.
— Много крестьян проживает на твоей земле?
— Я не считал, около десяти семей.
— И все они работают у тебя?
— На меня, — поправил он и наконец-то прямо посмотрел на меня. — Ты обижаешься, — поджала губу, попыталась напустить равнодушный вид, но эти притворство и театральность всегда давались мне с трудом. Глаза заслезились, пришлось отвести взгляд первой. — У тебя полчаса на сборы, и возьми с собой флакончик.
За окном стемнело не больше часа назад, а я уже стояла на крыльце и подпрыгивала от нетерпения. Ну наконец представилась возможность выбраться и провести вечер вне дома. Прикрыв глаза от внезапно налетевшего ветра, услышала неприятный хруст гравия, потревоженного большими колесами. Крытый экипаж остановился чуть в стороне. Только я успела подойти, как из открывшейся двери вышел Алекс в классическом черном костюме. Подав мне руку, помог забраться внутрь, сам сел напротив.
Сердце забилось сильнее. И чего я вдруг разволновалась? Встретить здесь моих немногочисленных знакомых, да еще и в определенное время, шансов было не много, а вот развеяться точно не помешает.
— Куда мы едем? — не выдержала я, потому что он молчал чуть прищурившись, изучая.
— По магазинам.
Экипаж дернулся, набирая ход. Удивленно подняла брови.
— И зачем? Так ты хочешь проверить действие этой жидкости? — с сомнением в голосе произнесла я, покачиваясь в такт движению.
Как-то странно ухмыльнувшись, он подался вперед.
— Можешь не сомневаться, шанс представится.
А вот после этих слов дернулась уже я, захотелось выпрыгнуть наружу, его уверенность в словах меня насторожила.
Отвернувшись к окну, он отодвинул шторку. Окна проезжающих нами домов отбрасывали блеклые полоски света, попадая в экипаж подобно ползучим змеям. Было уже около восьми часов, может, чуть больше, в это время все цвета успели потускнеть, став более устрашающими. Деревья, виднеющиеся вдали, выглядели неестественно, не было видно ни объема, ни других оттенков, кроме черного. Возникало такое чувство, что они вырезаны из черной бумаги и приклеены сюда для наведения ужаса на прохожих.
— Энджил упоминал, что ты интересовалась моими увлечениями, — констатация факта, не более. — Надеюсь, представится возможность поговорить и об этом. Тем более последний твой рассказ про транспорт будущего меня впечатлил. Хотел узнать, какие в ваше время веянья о вампирах.
— Вампиры — это всего лишь
— Люблю знать чужие мысли и заблуждения. Это не только интересно, — а иногда и смешно — но и полезно. Как считаешь, мы прокляты? — как ни в чем не бывало спросил он.
Я чуть помедлила, пытаясь справиться с внезапным чувством загнанной антилопы, но все же сказала:
— Возможно, вы обречены… на очень долгую жизнь. Уверена, найдутся те, кто откажется от подобного предложения, — и поняла, что Алекс поднял бровь, ожидая пояснения. — Люди в возрасте или калеки.
— Я понял, о чем ты. К тому же увидеть смерть близких и детей — сложный барьер, но, когда он пройден, поверь мне, дальнейшая жизнь уже не видится в темных красках. Это всего лишь непродолжительный участок времени, безусловно, один из самых тяжелых, этого я не отрицаю.
«Интересно, он говорит из собственного опыта или просто предполагает? И скольких родственников он потерял?». Однако спросить о столь личном так и не набралась храбрости.
— Но время не стоит на месте и залатает раны от утрат, оставив в памяти только рубцы, — он положил голову на спинку сиденья, стало видно, что он очень устал. — Скорее не согласятся люди с устойчивыми принципами и верой в Бога, таких людей очень сложно привлечь подобным искушением без обмана.
Я с укором посмотрела на него. Об Изабелле, молящейся каждый день и исправно посещающей церковь и, несмотря на это, попавшейся на крючок вампира, ничего больше не слышала. Хотелось верить, что она жива.
— Ты пробовал?
Он усмехнулся, в полутьме блеснули клыки:
— Чего я только не пробовал. А ты бы отклонила подобное предложение?
— Я? Я… не знаю, — столь неожиданный вопрос застал меня врасплох, взгляд сам собой уставился в пол.
— Не лги мне, ни за что не поверю, что ты ни разу не задумывалась об этом.
— Это ты сказал, а не я. Мне кажется, все зависит от ситуации. Есть моменты, когда человек ни за что бы не променял свою жизнь на любую другую, а порой люди призывают смерть сами. Ты мне хочешь предложить стать вампиром? — я пыталась выглядеть раскованно, но от напряжения сводило плечи.
— Нет. Пока нет.
Я выдохнула задержанный воздух:
— Тогда и ответа я дать не могу. Хотела узнать кое-что не по теме.
— Что именно тебя интересует? — он машинально облизал губы, вольготней развалившись на упругом сиденье.
— Какое твое настоящее имя? — я с затаенным дыханием ожидала ответа.
— Алекс, — пауза и легкое подрагивание прикрытых век. — По прибытию сюда я сменил имя на Анатоля, это простая необходимость. Хочу пояснить: в моем доме можешь называть меня как хочешь, но на людях только Анатолем.