Вставная челюсть Щелкунчика

Донцова Дарья

– Лучшим студенткам, – повторила я, – понятно.

– Спасибо, Розочка, – защебетала Алла Константиновна. – Ты не забыла, что у нас договор: те, кто победил в конкурсе «Девочка года» по версии журнала «Красавица», имеют в «Подиуме» тридцатипроцентную скидку.

– Конечно, дорогая, – нежно пропела дама, – если родственники Алисы захотят выучить ее в лучшем агентстве Европы, откуда вышло множество русских моделей, покоривших мир, она, как обладательница второго места, будет платить меньше, чем остальные. До свидания, милая!

Миронова

и гостья нежно расцеловались. Когда Роза ушла, Алла с досадой заметила:

– Вот какая! Лишь бы заработать! Лиса не разобралась, что к чему, и сейчас небось надеется, что ее бесплатно выучат и она в Нью-Йорк улетит. Придется Горюнову с небес на землю опустить. Очень жаль девочку. Галина Сергеевна при всей своей суровости к внучке поступила правильно, ориентировав ее на стезю фэшн-бизнеса. У Лисы проблемы с обучением. Читает она кое-как, текст заучивает с трудом, пару фраз приветствия, которые надо произносить в начале каждого конкурса, она еле зазубрила. Куда Горюновой после окончания школы податься? В торговлю? За прилавок? Но там непросто, надо товар отлично знать, деньги правильно считать. Я прекрасно понимаю ход мыслей Галины Сергеевны, она решила, если внучка станет моделью, пусть не самой крутой, то немного побегает по «языку» и удачно выйдет замуж. На показах всегда присутствует много мужчин, для которых супруга-манекенщица является показателем их успешности. Алисе следует родить детей, заняться домом, бытом.

– Возможно, родители, учитывая особенности развития дочери, согласятся оплатить обучение в «Подиуме», – заметила я.

– Дай-то бог, – вздохнула Алла, – Роза заламывает высокую цену, но дело знает, худо-бедно всех выпускниц пристраивает, она алчный, но ответственный человек. Виола, я очень вам благодарна за все, что вы для журнала сделали, в особенности за господина Савченко. Он крайне деликатно решил проблему.

* * *

– На машине лучше, чем пешком, – заявила Алиса, когда я припарковалась около длинного ряда гаражей.

– Рада, что тебе понравилось, – сказала я и открыла дверцу, – пошли.

– Куда? – насторожилась девочка.

– Сдам тебя на руки матери.

– Не надо, – возразила Лиса.

– Алла Константиновна просила рассказать Екатерине об агентстве «Подиум», – объяснила я.

– Родителям это не интересно, – отрезала Алиса, – им не надо знать, где я обучаться буду.

– Скрыть это от них не получится, – осторожно сказала я.

Алиса накинула на голову капюшон.

– Почему? Я даже от бабки много чего утаивала.

Мне очень не хотелось разрушить надежду девочки, думающей, что ей вскоре предстоит отправиться в Нью-Йорк. Сообщать Лисе о дорогом обучении и о том, что вполне возможно, что поездка в США никогда не состоится, я ни малейшего желания не испытывала.

– «Подиум» только мое дело, – продолжала Алиса, – от бабушки наконец-то я избавилась, теперь свободна и сама свою жизнь планировать буду.

Я вздрогнула. Вилка, как ты могла отважиться вести с Катей

беседу? У нее внезапно скончалась мать, в доме траур. Хорошо, что я не успела совершить вопиющую бестактность.

– Спасибо, что довезли, – догадалась наконец сказать Алиса, – пожалуйста, не ходите к родителям. Светку спать уложили, она услышит чужой голос, орать заведется.

– Хорошо, – согласилась я, – но давай вместе до подъезда добежим, хочу видеть, как ты в подъезд войдешь.

– За минуту донесусь, – опять возразила девочка.

– Сделай одолжение ради моего спокойствия, – попросила я, – между гаражами темно, вдруг там злоумышленник спрятался.

– А вы его ба-бах и застрелите из бутылки с минералкой, – ехидно заметила Алиса.

Я открыла сумочку и вынула оттуда пистолет.

– На всякий случай всегда держу его при себе.

Алиса вытаращила глаза, потом молча вылезла из автомобиля. Я за ней. У меня нет оружия, то, что я продемонстрировала Лисе, на самом деле фонарик. Мне очень хотелось, чтобы девочка перестала наконец спорить, и я бы отвела ее до квартиры и спокойно уехала, зная, что с ней не случилось ничего дурного.

Узкая дорожка между грязными «ракушками» вела в небольшой двор, сплошь заставленный иномарками. Лиса показала пальцем:

– Вон мой подъезд.

– Беги, – разрешила я и стала смотреть, как Алиса резво шагает вперед.

Не успела она добраться до ступенек, ведущих к двери, как на втором этаже на балкончике появился мужчина в тренировочном костюме, в руках он держал короткую трубу.

– Хочу, – закричала маленькая девочка, выскакивая за ним, – дай! Хочу-у-у!

Алиса замерла, задрав голову, потом крикнула:

– Папа! Что ты там делаешь?

– Хочу, – визжала Света, – хочу!

Алексей отвесил малышке оплеуху, она упала на колени и тюкнулась лбом в пол.

Алиса засмеялась, а я машинально пошла вперед. Не спрашивайте, по какой причине я решила приблизиться к подъезду, объяснения этому у меня нет.

Светлана встала на четвереньки и отчаянно зарыдала.

– Вломил ей наконец-то, – весело произнесла Лиса, – получила от отца по наглой морде.

Алексей поднял трубу над головой, дернул за торчащую из нее веревочку, послышалось шипение, круглый предмет взмыл над балконом, на секунду завис в воздухе, потом разлетелся огненным шаром, заискрился сотнями разноцветных, брызгающих в разные стороны ручейков, послышались резкие хлопки…

– Ура, – завопил Алексей. – Ура! Свобода-а-а-а! Ура-а-а-а! Все! Ура-а-а-а!!!

– А-а-а-а-а, – рыдала Света, – а-а-а!

В доме начали открываться окна, кое-кто выскочил на балкон, со всех сторон неслись крики:

– С ума сошли!

– Вам тридцать первого декабря мало?

– Хватит бухать, уже второе число.

– Собака из-за вас заболела.

– Ребенка разбудили, уроды!

– Люди! – что есть мочи завопил Алексей. – Граждане! Праздник! Радость! Теща умерла! Совсем убралась! Ура-а-а-а! Свобода-а-а!