Встреча через века
Шрифт:
– У тебя на все есть ответ.
– Я здесь ни при чем. Все обдумано самими фаэтонцами.
– Еще один вопрос. Почему фаэтонцы не прилетали на Землю за эти шестьсот лет? Разве их не интересует, как идет работа очистительных отрядов? Мне кажется, они должны были следить за этим.
– Они вполне доверяют нам. Но Земля - слишком жаркая планета для фаэтонцев, особенно после того, как они столь долго жили на окраине системы Веги. Когда они были на Земле, для них создавали холодный климат, почти все время они
– Антарктида не нуждается в искусственном холоде.
– Ты ошибаешься. Антарктида - тропическая страна. Над ней уже больше тысячи лет сияет искусственное солнце. Но, если фаэтонцы не были больше на Земле, это не значит, что они вообще не прилетали в Солнечную систему. Чем ближе Фаэтон к Солнцу, тем легче им совершать полеты к нам. За шестьсот лет у нас было шесть фаэтонских кораблей. Но они останавливалась на Марсе или на Церере. Последний корабль еще не улетел.
– Так фаэтонцы здесь?
– Да, на Марсе. Это группа ученых, которые работают над проблемой ускорения акклиматизации, предстоящей населению Фаэтона. Они хотят как можно скорее привыкнуть к лучам Солнца, и это очень разумно.
– Хотел бы я их увидеть!
– вырвалось у Волгина.
– А кто мешает тебе?
– Только не по телеофу, а в натуре, как вы говорите.
– Опять-таки, кто тебе мешает? Слетать на Марс - это пустяк. Можешь отправиться с любым рейсовым ракетопланом.
– Да, пустяк? Для вас, но не для меня. Совершить межпланетное путешествие...
– Уверяю тебя, оно не сложнее полета на хорошо тебе знакомом арелете. Только пейзажи за бортом будут иными.
– А невесомость или повышенная тяжесть?
– Ни того, ни другого. Ускорение нейтрализуется антигравитацией. Тяжесть обычная на всем протяжение пути.
– Сколько времени надо лететь?
– О, совсем немного. Марс находится сейчас на расстоянии около двухсот миллионов километров от Земли. В былое время, когда ускорение ограничивалось пределами выносливости человеческого организма, на этот путь потребовалось бы несколько месяцев или даже лет. Сейчас можно принять любое ускорение, пассажиры его не ощущают. Ракетопланы, связывающие Землю с Марсом, половину пути летят с положительным ускорением, а вторую половину - с отрицательным. И это ускорение очень велико. Я не помню точно, но кажется, что полет на двести миллионов километров занимает примерно шестнадцать часов.
– Что?!
– Я сказал примерно. Погоди, я сейчас скажу точно.
– Владилен на несколько секунд задумался.
– Ну да, я прав. Пятнадцать часов сорок семь минут и четыре секунды.
Волгин уже несколько раз мог убедиться, что современные люди способны производить в уме с непостижимой быстротой вычисления, которые были совершенно недоступны без бумаги и времени людям его поколения. Его не удивило, что Владилен так быстро назвал цифру,
– Ты же сам сказал, что не знаешь точного расстояния до Марса, сказал он.
– Я вспомнил точно.
– Это непостижимо! Шестнадцать часов!
– И это еще слишком долго. Но ракетопланы не могут развить большего ускорения. Пока не могут.
– Ну, если так ...
– Слетай на Марс. Ты там еще не был, тебе это будет интересно. Я уверен, что Виктор и другие с удовольствием согласятся лететь с тобой.
– А ты?
– Если хочешь, и я полечу. Я всегда в твоем распоряжении.
– Так вот почему, - задумчиво сказал Волгин, - Второв так удивлялся, что они не нашли Фаэтона в системе Веги. Его там уже не было.
– Да. "Ленин" имел задачу достигнуть звезды 61-Лебедя. А на обратном пути отыскать Новый Фаэтон и выяснить, почему фаэтонцы не реагировали на посланный сигнал.
– Скажи, управление ракетопланом сильно отличается от управления арелетом?
– Почти то же. И там и здесь биотоки. Но ориентировка в пути, конечно, требует специальных знаний.
Конец второй части.
"Смена" N 4, 1962 к сожалению утеряна
******************************************************************
N 5, 1962
Керри и Чарли снова склонились над экраном, рассматривая его с тем же напряженным вниманием. Охотничий пыл их, видимо, не был удовлетворен только что одержанной победой.
Корабль снова начал набирать скорость, но это происходило едва заметно, просто появился обычный вес, как на Земле без антигравитационного пояса.
– Мы близко от цели, - ответил Владимир на вопрос Волгина.
– Возле "Ф-277" придется почти совсем остановиться. Нет смысла развивать полную скорость.
– Но мы отстанем от других.
– Не имеет значения. Подойдем немного позже.
– Есть шансы встретить еще один камень?
– спросил Волгин.
– Мало, - недовольным тоном ответил Керри.
– Мы находимся у внешнего, вернее, внутреннего, если исходить от Солнца, края пояса астероидов. Их много там, дальше, ближе к орбите Юпитера.
– Но ведь Эрик пожелал вам счастливой охоты.
– А разве вы не слышали, каким тоном он сказал это? Эрик хорошо знает, что сегодняшний случай редкий и вряд ли повторится.
– Что у вас, соперничество?
– Конечно. Каждый экипаж стремится вписать в свой актив как можно больше уничтоженных астероидов.
"А ведь они не получают за это никаких премий, - подумал Волгин. Вот соревнование в чистом виде".
– Зачем же тогда, - спросил он, - вы позвали его на помощь? Справлялись бы сами. Теперь у вас было бы тридцать восемь, а у них семьдесят четыре, а не семьдесят пять.