Встреча, которой не было
Шрифт:
– У нее же свой спонсор есть, – напомнила Анастасия.
– Так спонсор для денег, а Максим для любви. В жизни это сплошь и рядом…
Глава 3
Утром Настя приготовила завтрак, но мужчины от него отказались, сказав, что поедят в другом месте. Оба были тщательно выбриты и чрезвычайно вежливы. Актер даже извинился за вчерашнее. Анастасия ответила, что все было в рамках приличий, так что извиняться вроде не за что. После чего продюсер без всяких эмоций на лице сделал комплимент:
– Вы ангел. Прямо свет в окошке!
А утро выдалось тусклое.
Светлана спустилась часа через
– Я вчера чуть было не совершила величайшую глупость в своей жизни.
– Все было прилично, – успокоила ее Настя, – по крайней мере, гостям все понравилось.
– Ты так думаешь?
– Они сами мне сказали.
После этого подруга немного повеселела, позвонила в свой ресторан, поинтересовалась вчерашней выручкой, ответ ее порадовал, и Света начала строить планы на день. Но потом ей принялся названивать Эдик и что-то требовать. Настя вышла из столовой, чтобы не мешать чужому разговору. Но и в кухню доносились гневные фразы: «…какие твои вещи? Там, кроме твоих трусов и носков ничего нет, да и те я уже давно выбросила… Между нами все кончено… Только попробуй!.. Ты мне что – угрожаешь?!»
Потом Света вышла на кухню, где сидела подруга.
– Надо было код квартирной сигнализации сменить, – сказала она.
– А ты дала Эдику ключ от квартиры? – удивилась Анастасия.
– Так получилось.
– Вот это действительно величайшая глупость!
– Пусть только попробует залезть и что-то взять! – разозлилась подруга, как видно, не сомневаясь, что именно так и будет. – Я в полиции скажу, что ключ он у меня выкрал, а код сигнализации узнал, когда мы вместе домой приходили. Ты представляешь, этот гад сказал, что приедет сюда и со мной разберется!
– Про свою любовь что-нибудь говорил?
Света задумалась.
– А мы на эту тему с ним вообще никогда не говорили.
К полудню распогодилось, выглянуло солнце, и подруги решили немного прогуляться. Сначала направились к дому Светланы и заглянули внутрь. Там кипела жизнь. На крыльце курили какие-то женщины, с хозяйкой они едва поздоровались, а на Анастасию не обратили никакого внимания. В просторной прихожей оборудовали костюмерную: на длинных, как в магазинах одежды, вешалках висели ватники, тюремные робы, брезентовые плащи, несколько женских ситцевых платьев. Внизу стоял длинный ряд резиновых и кирзовых сапог.
– Хоть домой не возвращайся, все колхозом пропахло, – расстроилась Света и вернулась на крыльцо.
Курившие женщины сообщили, что режиссер с продюсером после завтрака ушли на объект. Воронину так и подмывало узнать, где находится Максим Божко; она немного потопталась на крыльце, но спросить не решилась.
На берегу возле водопада рабочие строили домик. Очевидно, где-то была куплена старая баня, потом ее разобрали на бревна, промаркировали и теперь складывали снова. Бревна были черными, а само строение, уже возведенное под конек, казалось кособоким и вросшим в землю. На крытую досками кровлю рабочие поднимали мешки с высушенным мхом, который тут же раскладывали.
На крупном валуне сидели Баландин и какой-то мужчина в кожаной жилетке. Рядом на траве с голым торсом загорал Максим. Заметив подруг, продюсер поспешил навстречу. Проинформировал,
– Опять за старое, Макс! Ты бы лучше текст учил.
– Так Света мне помогает!
Божко тут же сунул в руки Ворониной сброшюрованные листки и сказал режиссеру:
– Это должен делать ваш ассистент, но она, видать, занята чем-то более важным.
– Она курит на крыльце, – объяснила Светлана.
Режиссер посмотрел на Анастасию, но ничего не сказал, повернулся к рабочим. И тут же замахал руками:
– На фига дофига нафигачили, расфигачивайте на фиг!
Настя поняла, что они здесь лишние, и попыталась позвать подругу, но та с увлечением «помогала» Максиму.
– …А как можно до станции добраться? – спросил Божко.
– Так туда автобус ходит. Сегодня с утра должен быть. Но дорогу размыло, и когда будет – один бог знает. Тут всего восемьдесят верст, – стараясь быть проникновенной, отвечала Воронина.
– А работа какая-нибудь найдется на это время? Что-нибудь разгрузить, дрова нарубить?
– Работа всегда есть… Насколько я понимаю, у тебя не только денег нет, но и документов…
Анастасия отправилась домой одна, но заняться там было нечем. Аманда новых книг не высылала уже почти три месяца, а когда звонила, признавалась, что очень устала, издательство торопит, а новые идеи никак не приходят. То же самое она говорила во время их предыдущего телефонного общения. Тогда Настя посоветовала написать о девушке-миллионерше, которая не может в своем кругу найти порядочного и честного человека и встречает простого…
– Нет-нет, – закричала тогда писательница, – только не это! Простые – это которые ездят в метро. Они такие же, как мексиканцы и черные. Плохо одеты и плохо пахнут, а что у них на уме – они и сами не знают. Нужен идеальный персонаж.
– Идеальный – значит, богатый?
– Естественно, – не сомневаясь, ответила Аманда. – Бедный, значит, неудачник. А какая девушка мечтает о неудачнике?
Тогда в очередной раз Анастасия поняла, какие они разные. Она и Аманда, с которой она дружит и у которой других подруг нет совсем. И все же писательница считает Настю не такой, как все. Не такой, как все, Настя была и в университете, и сокурсники знали это, заводя романы с девушками, которые были ничем не лучше Анастасии Стриджек, а если честно, то внешне ей даже уступали. Они были не богаче ее и учились на деньги, взятые в кредит, а Настя платила за учебу из тех средств, что они скопили с мамой, и тех, что смогла заработать сама официанткой и переводами. От нее не шарахались, но держались настороженно, хотя и приветливо, словно боялись пробуждения в ней непонятной и неуправляемой силы. Обративший на нее внимание уважаемый студентами профессор ее тоже боялся. Да и обратил на нее внимание лишь после того, как она вступила с ним в спор на лекции о творчестве Гоголя. Рассел уверял, будто Гоголь – создатель русского плутовского романа, а Чичиков – авантюрист, обманывающий погрязших в лени помещиков.