Встреча с чудом
Шрифт:
Так они добрались до трапа и наконец встали на его первую ступеньку. Трап круто поднимался по борту. Вместо перил были натянуты канаты.
«Скрип-скрип, — проговорил старик трап. — Так это вы пробивались ко мне? Вы думали, я какой-нибудь щеголь? А я вот какой!» Ася, щуря повлажневшие глаза, ответила ему: «Как долго мы мчались к тебе на поезде, летели на самолете, неслись на оленях! И вот наконец ты пружинисто качаешься под нашими ногами. Спасибо тебе. Ты самый лучший на свете трап» — «Скрип-скрип, трик-трак», — серьезно приветствовал их старик трап. Глубоко под
Сестры ступили на горячую палубу. Ася вдруг побледнела, глаза ее расширились, ресницы задрожали. Она хотела что-то сказать, но не смогла и только растерянно засмеялась.
А Славке все не верилось, что они на корабле, ей все чудилось, что вот-вот должно что-то случиться и опять у сестры все сорвется. Она в испуге ладонью зажала Асе рот.
— Молчи! А то еще сглазишь. Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
К ним подошел моряк. Под вздернутым носом у него торчали рыжеватые усики, зубы его были редкими и узкими, как спички.
— Вы по какому делу?
Сестры объяснили.
— Тогда позвольте вас проконвоировать к старпому.
Моряк повел их по каким-то переходам, по крутым лесенкам, мимо кают по коридорам, нарядно выкрашенным краской цвета беж.
Все было как во сне.
В открытую дверь они увидели маленький кинозал с игрушечным экраном. Мимоходом успели заглянуть, в кают-компанию, сверкавшую красным полированным деревом, люстрой и стеклами книжных шкафов.
Матросы мыли и красили белоснежные надстройки. Чистейшая палуба была горячей от солнца.
— Прошу сюда... Прошу сюда... — приговаривал моряк.
И они шли по разным закоулкам нарядного, сверкающего судна. Корабль поразил их. Все это оказалось значительней, интересней, чем в книгах.
Наконец остановились у одной из дверей. Моряк постучал. Сестры вошли в каюту. Она походила на купе мягкого вагона. За столиком сидел старпом: грузный мужчина с холодными синими глазами навыкате. Пока он читал направление, сестры затаили дыхание: «А вдруг отошлет обратно?».
В иллюминаторы лилось жаркое солнце. По переборкам и потолку, по фигуре старпома струились и струились солнечные блики, бросаемые морской зыбью.
Сестры напряженно следили за лицом старпома. Он спросил, кто они и откуда. Сестры коротко рассказали о себе, о встрече с начальником училища.
— Ну что же, поплавайте, хлебните морской водицы, — сказал старпом. — Товарищ Бараба! — Дверь распахнулась, моряк вошел. — Укажите им каюту и проводите на камбуз.
Бараба снова вывел их на палубу. Качались бело-красные спасательные круги, подтянутые вверх белые шлюпки. И снова спускались куда-то по трапу. Ася вспоминала чудесные морские слова: подшкиперская, спардек, рубка, такелаж, штурманская, брашпиль, фальшборт. Все это было рядом, все это они, наверное, видели сейчас, но они еще ни в чем не разбирались.
Бараба привел их в каюту.
— Вот здесь и швартуйтесь, — сказал он. — Чувствуйте себя как в родной гавани.
И эта каюта тоже походила на купе мягкого вагона.
— Жить можно, — сказала Славка, садясь на пружинящую койку. — Шикарно вы тут устроились.
— Не жалуемся! Наша шхуна с алыми парусами довольно уютная.
Ася закрыла глаза, миг постояла так. Лицо ее горело, румянилось.
Они вышли на палубу. Сияющая бухта не могла остудить горячий воздух.
Бараба явно красовался, трогал свои усики, старался понравиться. Он, не останавливаясь, сыпал:
— Ребята у нас хорошие, скучать не будете. А все-таки удивительно — зачем вы подались на камбуз? В свободное время песни поем под баян. Бывает, и штормы повеселят. Наверняка у вас десятилетка, и вдруг картошку чистить! Кок — парень свой. Сработаетесь. А я только что из отпуска. Родные у меня в Хабаровске. Вы новый фильм «Любовь с первого взгляда» видели? А как вы насчет морской болезни? Вот и камбуз. Уважаемый товарищ Терехин! Позвольте представить вам ваших новых помощниц, о которых вы скучали до слез и до мучений.
Из открытых дверей камбуза били волны жары и запахов борща и жареного лука. Котлы на электроплите извергали клубы пара. Сверкали большие кастрюли, бачки, надраенные медные чайники. Среди всего этого стоял в белом засаленном переднике и в белом колпаке молоденький румяный кок с удивительно желтыми глазами. За ним виднелся усатый, солидный пекарь и полная, с добрым лицом работница камбуза тетя Маня.
Увидев таких красивых девушек, молоденький кок Терехин растерялся и забормотал:
— Да... Хорошо... поработаем... работа, конечно, грязноватая...
Палуба содрогалась от работы могучих машин. Судно величаво уходило из бухты Золотой Рог. Часть города уползала за Орлиную гору, позади оставался порт, причалы, угольные базы, Сигнальная сопка, мыс Эгершельд, Токаревская Кошка — полоса земли с маяком-мигалкой.
Зыбилась линия горизонта. Небо завалили низкие, черные тучи. Они были точно раскаленные изнутри: их пронизало рыжее пламя заката. Среди их зловещих клубов сияла большая сине-золотистая дыра. В нее видно было лазурное небо. На нем щемяще далеко в призывной выси плыли алые облака. Там было все не так: другая даль, другие облака, другое сияние.
Ветер крепчал, судно уже покачивало. Вокруг него кружились чайки, за кормой оставалась пенная дорога. Морские длинные волны шли и шли от горизонта, хлестали в борта.
Кожура из-под ножей тянулась и качалась ремешками. В ведро с водой булькали бело-розовые картофелины...
Слово автора
Я знал их.
И я любил их.
И поэтому рассказал эту историю.
Где они сейчас?
Куда плывут?
Я знаю только одно: они плывут.
Едете и вы к своим прекрасным морям.
Еду и я.
Кто-то и где-то, неведомый сегодня, но великий завтра, готовится в эту минуту к полету на Марс.
Всем — счастливый путь!