Встреча с чудом
Шрифт:
Перегудов пристально смотрел на девушек: что-то удивило в них. А мятежный потемкинец заставил заинтересоваться ими.
— Вы сестры? — спросил он.
— Мы близнецы, — ответила белокурая, крупная, заливаясь ярким румянцем.
— Я не понял... Как вы ехали... всю жизнь? — Перегудов отодвинул английский журнал. Ася глянула на этот журнал, облизнула пересохшие губы и на английском языке смело сказала:
— Comrade engineer-captain! When we began to understand, we memorized such words as: «Sea, ship, seaman, revolt, gibbet». There was a cult of grandfather in our family. We entered with love for sea! [3]
3
—
Горячась, подыскивая более точные слова, она рассказывала всю их историю, весь путь к морю. А так как запас английских слов для такого рассказа был недостаточен, она говорила короткими, рваными фразами, мешая английские слова с русскими. От этого рассказ получался убедительней и своеобразней. Видно было, что девушка из последних сил билась за свою мечту.
Перегудова это тронуло. Но нельзя молодых баловать, не то испортишь. Что дается легко, то не ценят.
Перегудов изредка — тоже на английском языке — сухо задавал вопросы.
— Не думайте — это не школьная романтика, не ребячество. Мы знаем, что море сурово, ему нужна крепкая душа и крепкое тело. Море — это труд. И мы хотим трудиться на море для родины, — уже по-русски закончила Ася.
Перегудов, холодно-неприступный, встал из-за стола, прошелся по кабинету, сверкая лысиной и золотыми нашивками.
— Нет правил без исключения, — произнес он.
Сестры напряглись, замерли. У Аси ладони стали влажными, начала мелко дрожать и прыгать поджатая левая нога. Чем крепче Ася прижимала ее к полу, тем сильнее нога подпрыгивала. К счастью, начальник ходил по кабинету, не глядя на сестер.
— Перед вами возникает другое серьезное препятствие, — монотонно звучал голос Перегудова.
— К экзаменам она... мы готовы! Все на зубок! — вырвалось у Славки. Щеки ее пылали, на носу выступила испарина.
— Вы должны были отработать два года на флоте. С геологами, на звероферме вы работали напрасно. Год пропал у вас.
— Пропал? Не-ет... Но мы готовы отработать еще хоть пять лет, — спокойно сказала Ася.
— Два года. На судне, — приказал Перегудов. — И экипаж должен поручиться за вас. Просить за вас. Такое заслужить не легко.
— Заслужим, — уверенно сказала Ася.
— Вот тогда и поговорим... К нам приходят молодцы. Говорят, клянутся: «Море — наша мечта». А попадут в шторм, и от их мечты следа не остается. Морская болезнь метлой выметает ее. И уходят... Проверьте себя.
Перегудов быстро повернул голову, пронизывающе посмотрел на сестер. Нет, эти отважные девушки ему определенно нравились. Пожалуй, толк из них будет. «А вот возьму и помогу. Решу их судьбу!»
— Ваш слух? — спросил он.
— Отличный, — ответила Ася.
— Зрение?
— Отличное.
— Здоровье?
— Отличное.
— Ну, вот и отлично!
— А что мы можем делать на корабле? — спросила
— На камбузе картошку чистить, картошку!
— Хорошо. Пойдем на камбуз, — согласилась Славка. «Все равно мне нужно еще год работать, — подумала она. — Отработаю его вместе с Асей, а потом — она в училище, а я в институт. Ей будет легче со мной».
— Теперь подумайте вот над чем. — Перегудов заговорил еще суровее и холодней. — Молодость — не вечна. Придет время, и вам захочется иметь семью, детей. А что получится? В году в общей сложности больше чем полгода вы будете в плавании. Каких же детей вы сможете завести? И какая же у вас получится семья? Если будет ребенок, считайте, что вы списались на берег. Разве муж заменит мать? А без детей что за жизнь? И какой муж согласится жить полгода без жены? Вы сейчас этого не понимаете. Но потом все завяжется морским узлом. Зубами и то не развяжете. Чего скрывать: я уверен, что есть женские профессии и есть мужские. Вы обрекаете себя на тяжелую мужскую жизнь.
От этих слов на Славку опять повеяло холодом жизни, к которой не лежала душа. Нет, не по ней это море! Геологи тоже скитальцы, но все-таки они бывают ближе к дому.
Ася нахмурилась, стиснула зубы. Ее начинали уже бесить эти бесконечные препятствия, которые все возникали и возникали на пути. И чего он пугает? Любой узел можно развязать. Все это еще когда-то будет. Да и не хочет она вести этот самый «женский образ жизни». Она сама себе хозяйка. Ей противна даже мысль, что она может «обабиться».
— Я желаю вам добра. Подумайте об этом.
— Хорошо, — сухо ответила Ася. — Так, значит, мы идем чистить картошку. А через два года явимся к вам. Не забудьте нас.
Сестры поднялись.
— Желаю успеха, — уже теплее простился Перегудов...
За огромными складами пятого причала на берегу был небольшой дощатый пирс для курения. Как раз против этого пирса, в ряду других судов, они и увидели большой пароход «Приамурье». От берега до него тянулся мокрый канат. Матрос в рабочей робе ухватился за этот канат и, подтягиваясь, двигал к берегу шлюпку с двумя моряками в черных кителях и в белых фуражках.
Волны ударялись о камни, о ржавую бухту троса.
Моряки ловко выпрыгнули на камни, с любопытством глянули на сестер и пошли в город.
— Нам нужно на пароход, — сказала Ася матросу в шлюпке. У него была мальчишеская фигура и старообразное сердитое лицо. На носу торчала большая бородавка, точно под кожей находилась горошина.
— Зачем? — мрачно спросил он.
— У нас назначение. Из отдела кадров. Будем работать у вас на камбузе.
— А кормить будете хорошо? — все так же мрачно спросил матрос.
— Постараемся. Не отощаете! — ответила Славка.
— Кройте в шлюпку!
Волна с разлету расшиблась о камень и обдала сестер брызгами, затопила чуть не до колен.
— Вот вам морское крещение! — Матрос засмеялся, и от этого лицо его стало мальчишеским. Он держался за натянутый канат, шлюпка под ним плясала. Ася прыгнула в нее, одной рукой ухватилась за канат, а другую подала Славке.
Скамейки были мокрые, грязные: сестры стояли вместе с матросом, перебирали руками по канату, гнали шлюпку к кораблю.