Встреча в пути

Лебедева Алла Михайловна

Я уже приготовилась вести тихую жизнь старой девы, когда Леонид приехал. На этот раз я встретила его приветливо. Он сказал, что ездил в командировку и добавил, что Вера Николаевна положительно отозвалась обо мне. Она даже предложила после регистрации пожить в их квартире, пока нам не выделят отдельное жилье.

Меня озадачило такое доброе отношение матери Леонида. Возможно, я слишком критична по отношению к людям. Возможно, я страдаю огромным комплексом неполноценности.

Хотя, почему возможно. Определенно, страдаю.

Так или иначе, Вера

Николаевна не стала препятствовать нашему союзу с Леонидом.

Мы зарегистрировались, когда до распределения оставался месяц. Никакого особенного торжества я не хотела.

Регистрация брака не была для меня праздником. Изображать из себя влюбленную невесту на протяжении всего вечера показалось мне процессом утомительным.

– Если не хочешь свадьбы, не будем! Просто пообедаем в кафе с родственниками. Я готов сделать всё, что ты пожелаешь! – сказал мне Леонид.

Я знала, что он планировал торжественную регистрацию брака с банкетом в приличном ресторане. Но всё отменил к неудовольствию родни и друзей.

Мы пригласили двух родственников Леонида и мою маму в скромное кафе возле аэровокзала. Вера Николаевна пронизывающим взглядом изучала свободный покрой моего светло-голубого свадебного платья.

Выражаясь точнее, я вышла замуж по расчёту.

Но, как сказал, один из классиков, брак по расчету – самый прочный. Этому союзу не присущи большие ожидания и, стало быть, ему не грозят большие разочарования. Так оно и оказалось.

Теперь нашему браку более двадцати лет.

Этот брак плавно входил в сценарий моей жизни. Сначала я получила диплом, потом вышла замуж, потом у меня родился ребенок. Всё, как у всех. Всё по плану.

Поняв, что я беременна, я сообщила об этом Леониду в один из вечеров, когда мы уединились в своей комнате.

– Ну, что ж…хорошо. Ты возьмешь справку в женской консультации, и нам дадут двухкомнатную квартиру,– спокойно сказал Леонид. Жилплощадь выделялась из расчёта двенадцать квадратных метров на человека. Семье из трёх человек полагалась двухкомнатная квартира.

Его реакция на мою беременность озадачила меня и разочаровала. Наверное, я начиталась сверх меры романов, где возлюбленный с восторгом бросается к ногам жены при известии о том, что у них будет ребёнок.

Когда я ушла в декретный отпуск, Леонид делал всё, чтобы у меня было мало поводов выходить из дома. После работы он покупал необходимые продукты и детские товары. Я была рада этому.

Лука рос спокойным и здоровым мальчуганом. Когда он родился, я с удивлением испытала невероятную любовь к этому крошечному существу. С каждым днем я любила своего сынишку всё сильнее и сильнее. С удовольствием кормила его грудью и укачивая, пела колыбельные песни.

Уложив спать сына, я часами читала или смотрела телевизор. Я прекрасно себя чувствовала при таком распорядке дня. Сын так гармонично вписался в моё личное пространство, словно всегда был со мной. Он был моим биологическим продолжением, и мне было приятно это осознавать, что мой ребёнок здоров и красив.

Все дни были

заполнены материнскими заботами и проходили однообразно. Но мне не было скучно. Мне никогда не было скучно одной.

Сколько себя помню, я всегда стремилась к уединению. Но не к одиночеству. Я играла в своей комнате одна, но прислушивалась к тому, что происходит в доме, потому что боялась, что родители уйдут и оставят меня одну. Я не могла уснуть при ярком свете, но боялась полной темноты. Пугалась тишины и резких звуков. Было много всего, что меня пугало.

Когда в три года мама повела меня в детский садик, от встречи с большим количеством орущих сверстников со мной случилась истерика. Воспитатели даже советовали маме обратиться к детскому психиатру. Но папа строго запретил ей даже думать об этом. Он уговорил соседку Милану Аркадьевну присмотреть за мной, пока родители на работе. Больше в детский сад меня не водили. Однако обеспокоенность мамы по поводу моего психического здоровья осталась и проскальзывала иногда в её тревожных глазах.

Став молодой женой, я практически ничего не умела готовить. Звонила маме, записывала с ее слов рецепты супов и вторых блюд.

Заодно внимала ее советам о том, как важно вкусно кормить мужа и содержать в чистоте свой дом. Я даже купила краткую энциклопедию по ведению домашнего хозяйства и привезла из дома старую книгу «Умелые руки» 1954 года издания, подаренную мне моей крёстной.

Каждое утро я вставала раньше мужа на целый час.

Жарила оладьи, блины или готовила яичницу с помидорами и луком. Варила какао, заваривала свежий чай.

Леонид садился к столу, где всё было приготовлено для него. Он завтракал, благодарил меня и выходил из-за стола.

Я быстренько убирала посуду со стола, чтобы муж видел только нарядную и чистую кухню. Каждый вечер я застилала обеденный стол свежей накрахмаленной скатертью, раскладывала красивые тарелки, посеребренные ложки, вилки, ножи. В центр стола ставила маленькую вазочку с цветами.

В праздники вычищала до блеска посеребренный подсвечник на две свечи и зажигала свечи к приходу мужа. Мне нравилось ощущать себя прилежной женой и заботливой матерью.

Когда Леонид хвалил мои блюда, я радовалась, словно успешно сдала очередной экзамен. После ужина Леонид уходил в комнату, смотрел телевизор или читал газеты. Иногда он играл с Лукой, если хотел этого.

Я общалась со своими подругами только днём, когда Леонид был на работе. Он был не доволен, если заставал у нас моих подруг. И не скрывал своего недовольства.

Поэтому, к моменту его прихода, мои подружки быстро уходили, и моё внимание было приковано только к мужу.

Леонид испытывал сильную потребность в тактильных ощущениях. Он постоянно обнимал, трогал, прикасался ко мне. Он требовал, чтобы я сидела с ним рядом, и сильно прижимал меня к себе.

Я терпеливо это выносила. Его прикосновения напоминали мне, что скоро наступит ночь и мне предстоит вытерпеть интимные ласки мужа.