Встреча в замке

Войска шли на запад. 16 апреля 1945 года одна из дивизий Второй армии Войска Польского форсировала Нысу Лужицкую. Танки двигались в направлении Дрездена, а на восток тянулись толпы пленных. Война продолжалась. Дивизии СС упорно сопротивлялись, в штабах вермахта еще думали о контрударах, которыми надеялись задержать наступление русских на Берлин. Фельдмаршал Шернер готовил контрнаступление немецких войск на северном участке фронта.

В небольшом немецком городке размещался штаб Второй армии Войска Польского. На центральной площади были поставлены дорожные указатели: «На Дрезден», «На Будишин».

Грузовики с солдатами проезжали мимо остовов подбитых немецких «тигров», вмятых в землю противотанковых орудий и обгоревших машин, двигаясь на запад по шоссе, извивавшемуся в горах, как белая лента.

Из окна домика, расположенного неподалеку от дороги, были хорошо видны шоссе, панорама городка и темный массив леса, в котором еще гремели бои.

Офицер в звании майора отвернулся от окна и посмотрел на пленного, которого допрашивал. Допрос длился уже несколько часов. Майор чувствовал усталость, но, когда задавал вопросы по-немецки и замечал в глазах пленного боязливое удивление, его охватывала особая радость, какой в штабе армии никто, кроме него, не мог испытывать.

После стольких лет ношения немецкого мундира он мог наконец быть самим собой. Не играть, не притворяться, не бояться, что его может выдать неверный жест, неосторожно оброненное слово.

Пленный сидел на стуле, ожидая вопросов. Это был немецкий офицер в чине капитана, по фамилии Бролль, и если бы майор назвал свою фамилию, которую носил в вермахте, и сказал бы: «Я – Ганс Клос», то оказалось бы, что где-то они встречались и у них есть общие знакомые. Капитан Бролль служил в абвере и мог дать важную информацию. Майор Клос должен быть деликатным и терпеливым.

Этого же мнения придерживался и сидевший за столом полковник, изнывавший от жары. Расстегнув китель, он вытирал с лица пот. Стояли на редкость теплые апрельские дни.

– Повтори вопрос, – обратился он к майору.

– Спрашиваю еще раз, – строго произнес майор, – где Ринг спрятал документы?

Бролль молчал. На его лице появилась усмешка. Он провел ладонью по заросшим щекам.

– Господин майор говорит по-немецки, как…

– Говорю как умею, – прервал сухо майор и подумал: «действительно ли этот Бролль не знает, где спрятаны документы, или притворяется?» Ответы Бролля казались искренними, однако он мог просто тянуть время. Майор знал, что люди абвера, если это необходимо могут вести искусную игру.

Капитан Бролль в это время пытался понять, какое значение для польской разведки имеют документы Ринга – архивы абвера во Вроцлаве.

Майор не раз слышал о полковнике Ринге, когда находился на разведывательной службе в абвере. Ринг занимался подготовкой агентов, которые должны были остаться в Польше, хорошо законспирироваться и ждать приказа действовать. Клосу необходимо было добыть из архива абвера списки этих агентов и установить место их пребывания.

– Клянусь, мне ничего не известно об этих документах, – повторил еще раз Бролль.

Майор прислушался к интонации его голоса. Немец говорил спокойно, уверенно.

– Вы утверждаете, что с полковником Рингом встретились впервые в Бишофсфельде?

– Так точно, – ответил Бролль.

– Лжете! – повысил голос майор. – В январе вы участвовали в совещании офицеров разведывательной службы абвера во Вроцлаве…

– Да, – прошептал Бролль. – Откуда вам об этом известно? – Теперь он снова чего-то боялся и терял уверенность. – Но я…

– Будете говорить правду?!

– Тогда на совещании мы с полковником Рингом обменялись всего лишь несколькими ничего не значащими словами. Я встретил его позднее в Бишофсфельде за два часа до прихода ваших войск. Он имел личную охрану…

– И вез архив?

– Да. Я обеспечил его бензином. И он сообщил тогда, что спрячет архив где-то неподалеку от этой местности. Но не сказал, где именно.

– Может быть, вспомните?

– Господин майор, – голос Бролля прервался от волнения, – я говорю правду… Вам и так многое известно, а я…

– Что еще сообщил вам Ринг?

– Что кто-то из его людей там оставлен для охраны архива, – выдавил из себя немец.

– Где этот человек остановился?

– В Бишофсфельде, у своего родственника, тоже Ринга, аптекаря. Вернее, в его семье, ибо аптекаря призвали в армию.

Майор задал еще несколько вопросов. Бролль повторял те же ответы. Вполне допустимо, что он действительно не знал, где архив. Ринг был опытным офицером абвера. Почему он должен был информировать обо всем этого человека? А то, что оба служили в военной разведке, еще ни о чем не говорит.

Полковник тоже пришел к выводу, что пленный немец рассказал все, что ему известно. И когда Бролля увел конвой, полковник пододвинул майору стакан с чаем. Чай был уже холодный и слишком сладкий. Молчали. Никто из них не хотел первым высказать то, что каждому одновременно пришло в голову. Полковник достал фляжку и разлил по стаканам водку. Издалека доносились раскаты артиллерийских выстрелов.

– На северо-западе… – заметил майор.

– Поручик Новак обследовал окрестности Бишофсфельда, – сказал полковник. – Обнаружил старинный замок, озеро, лесной массив. Но никаких следов архива.

Оба хорошо понимали, что люди Ринга, оставленные для охраны архива, почувствовав опасность, скорее уничтожат его, чем отдадут вражеским войскам.

– Мы должны во что бы то ни стало найти этот архив, – повторил уже в который раз полковник.

Майор подошел к окну, посмотрел на дорогу, бегущую на запад, и подумал, что, видимо, ему снова придется перевоплощаться в Ганса Клоса, теперь уже капитана, облачаться в ненавистный мундир вермахта.

– Я должен вернуться. Другого выхода не вижу. Послышался тихий голос полковника:

– Я не могу тебе приказать. Решай сам. Ты у них на подозрении – это слишком опасно.

– В Бишофсфельде наши войска…

– Наши! – буркнул полковник. – Но ты же не в гости едешь к командиру танкового корпуса! Не забывай, там фронт! Дьявол его знает, что может случиться.

Майор улыбнулся. Как всегда, начиная планировать какую-нибудь новую операцию, он не колебался, был уверен в себе. Он уже думал о деталях, взвешивал все «за» и «против», ибо чаще всего от них зависело выполнение задания.