Встречай меня в полночь
Шрифт:
— Лорд Олторп, это герцог Килкерн. Люсьен, — лорд Олторп.
Два высоких темноволосых человека выглядели отражением друг друга, янтарные глаза оценивали серые. Люсьен заговорил первым:
— Олторп, вы заключили хороший брак.
— Хотелось бы надеяться, — ответил Синклер так холодно, что от его дыхания могли образоваться сосульки.
Килкерн, несомненно, тоже был сделан из льда.
— Именно так, пока вы цените это — и ее.
Глаза маркиза сузились, и тут Виктория
— Довольно петушиться, — заявила она. Серые глаза Люсьена оттаяли.
— Отлично. Никаких кровопролитий на вашем приеме. Всего доброго, Олторп.
Синклер выждал, пока герцог вышел в дверь, соединяющую бальный зал с расположенной наверху гостиной, и только тогда спросил, повернувшись к жене:
— Кто это был?
— Я же сказала вам, — ответила она, удивленная его горячностью. — Люсьен Бэлфор, лорд Килкерн.
— Один из ваших воздыхателей?
— Кажется, вы ревнуете?
Он вспыхнул.
— Просто пытаюсь рассортировать игроков.
— Люсьен не принадлежит к их числу. — Виктория отступила на шаг. — Забавно, что вы полагаете, будто я могу завести интрижку в день нашей свадьбы, милорд.
— Но…
— Спасибо, что так высоко цените меня, — продолжила она, — но лучше не судить других по вашим меркам.
Олторп спокойно ждал.
— Закончили?
— Да.
— Тогда лучше называть меня Синклером или Сином, на ваше усмотрение.
— Я бы предпочла, чтобы вы не оскорбляли меня и сменили тему, милорд.
— Согласен. Вы будете танцевать со мной, моя избранница?
Виктория чувствовала, что разрывается между желанием ударить его так, чтобы он потерял сознание, и упасть в его объятия, чтобы он опять довел ее до экстаза.
— Полагаю, что буду, — ответила она, протягивая ему руку.
Оркестр начал с вальса, и, когда Синклер повел ее в танце, она почувствовала то же магнетическое притяжение, что и в ночь первой встречи.
— Вы нервничаете? — Он привлек ее ближе.
— Почему я должна нервничать? Ведь вальсировать очень легко.
— Вы дрожите, — прошептал он в ответ. — Вероятно, предвкушаете сегодняшнюю ночь?
Виктория стиснула зубы.
— Не пытайтесь представить эту свадьбу чем-то, кроме фарса. Сегодняшней ночи не будет, во всяком случае, в том виде, как вы это представляете.
Какое-то время, пока они скользили по залу, Синклер хранил молчание.
— Вы так сильно ненавидите меня? Еще неделю назад все выглядело по-другому.
— Желание поцеловать вас и желание беседовать с вами — две совершенно разные вещи.
Ему было несложно уловить значение этого высказывания.
— Вы хотите поцеловать меня. Вы хотите, чтобы я поцеловал вас. В таком случае разговор
Она зарделась.
— Полагаю, женщинам нравится ваше внимание, в противном случае вы были бы просто дураком.
Она могла видеть, как блеснули его глаза.
— Я не дурак, Виктория. Дураки те, кто не удержал вас.
Девушка одарила его улыбкой.
— Безусловно, вы заплатили высокую цену за подобную возможность, но этого не случится, Синклер.
Его ответная улыбка вызвала во всем ее теле восхитительную дрожь.
— Думаю, вы знаете, что рано или поздно это произойдет. — Он усмехнулся. — Неудивительно, что это немного пугает вас.
— Во всяком случае, вы меня не пугаете, милорд.
— Синклер, — мягко поправил он.
— Синклер, — повторила Виктория. У нее появилось странное чувство, будто она воюет сама с собой. — С мужчинами легко разговаривать, — добавила она, надеясь, что неожиданная волна безрассудства не отразится в ее голосе, — достаточно лишь польстить им.
— Видите ли, я просто хочу побольше узнать о вас.
— Узнать, как я реагирую на вас?
Вальс закончился, но Синклер не убрал руку, уверенно державшую ее за талию. Вместо этого он взглянул на оркестр, насмешливо подняв брови, и звуки вальса раздались снова.
— Вы не можете еще раз танцевать со мной.
— Никто не остановит нас, мы ведь только что обручились, помните? Кроме того, вы бросили мне вызов.
— Ничего подобного.
— Вы сказали, что я хочу узнать о вас только то, что касается меня.
— Нет, я…
— В каком-то смысле вы правы, потому что узнать о вас все — одно из моих сокровенных желаний. Прошу, снизойдите до меня. Расскажите мне что-нибудь о себе.
— Я не люблю вас, — ответила Виктория, кипя от негодования.
Его мягкий смех заставил ее вздрогнуть.
— Чего нельзя сказать обо мне, моя дорогая.
Теперь он просто измывался над ней. Виктория поморщилась. Нельзя не согласиться, что он не дурак, но тогда она, определенно, вела себя как дура.
— Я предлагаю вам выбрать другую тему для беседы, — проговорила она.
— Отлично. — Синклер оглядел зал. — Ваши друзья. Расскажите мне о них. — Он указал на коренастого мужчину с квадратной челюстью, который вальсировал с Дианой Эддингтон. — Вон тот, почему он на нашей свадьбе?
Виктория проследила за его взглядом:
— Не знаю. Мне он тоже не нравится.
— Почему?
— Этот джентльмен — виконт Перингтон. Он топит котят.
— Ему определенно не стать святым.
— Ему безразлично, чьи котята. И он считает их.
— Тогда как же он умудрился получить приглашение?