ВСТРЕТИМСЯ ЧЕРЕЗ ВЕЧНОСТЬ
Шрифт:
– Поздравляю вас, милорд! – сказал Стэмфорд, когда завещание было зачитано. – И ещё кое-что… – Стэмфорд, по-видимому, подошёл к моменту, которого ждал давно. – На смену старому рано или поздно приходит новое, и, вероятно, ваши порядки будут более современными, чем те, к которым я привык…
– Вы увольняетесь, мистер Стэмфорд? Я правильно понял?
– Да, милорд. Я намерен в ближайшем времени покинуть Уилмор-холл и вообще Нортумберленд.
– Вы что, привидений испугались? – спросил Фрэнк, наконец, оторвавшись от своего блокнота, в который постоянно что-то записывал.
– Фрэнк, я думаю, что все уже настолько привыкли к местным привидениям, что они уже не в состоянии кого-либо
– Именно так, милорд, – благодарно кивнул Стэмфорд. В этот момент неожиданно возникший порыв ветра пронёсся по огромному полупустому залу и мгновенно стих.
– Опять эти сквозняки… Где-то в коридоре явно не закрыто окно, – сказала Бетти, посмотрев на открытую дверь в гостиную. Фрэнк также посмотрел на дверь. Его обычная наблюдательность подсказала ему, что ещё несколько минут назад дверь была закрыта.
***
После оглашения завещания Реджинальд зашёл в свой кабинет. Обстановка в этой комнате показалась ему нисколько не изменившейся с тех пор, как он был здесь в последний раз, но в тоже время гораздо более современной, чем в прочих помещениях. За окнами сгущались сумерки, но Реджинальд помнил, что в дневное время кабинет был самым хорошо освещённым помещением в этом старом доме. Он подошёл к письменному столу и придвинул к себе поднос с почтой, пришедшей за последние дни. Как оказалось, многие письма были адресованы ему: выражения соболезнований, поздравления со вступлением в наследство… Просмотр корреспонденции вскоре наскучил ему, и он отодвинул поднос на прежнее место. Раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Бетти.
– Мисс Спенсер, хорошо, что вы здесь, я бы очень хотел поговорить с вами, – сказал Реджинальд. Бетти внушала ему доверие, казалось, она вносила некое разнообразие в этот скучный, организованный, но в тоже время загадочный и как будто не настоящий мир.
– О чём же, милорд? – поинтересовалась она.
– О том, что происходило здесь в последнее время. Я был бы вам очень признателен, если бы вы рассказали мне о последних событиях.
– Милорд, в действительности всё не так загадочно, как это хотел бы показать мистер Стэмфорд. Местная полиция не смогла обнаружить ничего подозрительного. Причиной смерти сэра Эдварда стал сердечный приступ, но что могло его спровоцировать, остаётся неясным. Надо сказать, в последние дни ему становилось всё хуже. Я была последней, кто с ним разговаривал.
– И вы не скажите мне, что именно он произнёс?
– Отчего же, охотно, милорд. Видите ли… он не сказал мне ничего вразумительного, лишь нечто вроде: «Он, ещё вернётся». Трудно сказать, о ком именно говорил сэр Эдвард. Вероятно, это лишь следствие того состояния, в котором он пребывал, и эти слова не имеют значения.
– Да, должно быть, это так, – согласился Реджинальд. Он поймал себя на не слишком благородной мысли, что на самом деле последние минуты дяди ему нисколько не интересны. С детства в нём сохранился инстинкт, запрещающий ему трогать что-либо в этой комнате под страхом наказания. Теперь он был твёрдо намерен его преодолеть.
– Не помешало бы сменить здесь обстановку, – сказал он, облокотившись о каминную полку и взяв в руки стоявший там старый фотоснимок в серебряной рамке. – Дядя был приверженцем традиций, но всему свой срок, – сказал он, разглядывая фотографию. Сэр Эдвард на этом снимке был ещё довольно молод, впрочем, его угрюмое лицо не очень менялось с возрастом. Помимо него на фотографии была запечатлена очень красивая девушка в старомодном длинном платье. Реджинальд удивился.
– Что именно вы хотели бы изменить здесь? – осторожно спросила Бетти, а ведь он и забыл, что завёл разговор о смене обстановки.
– Портьеры, мебель, обои, не знаю, что ещё… – небрежно пробормотал он. – Впрочем, мы займёмся всем этим как-нибудь потом.
– Как вам будет угодно, милорд, – безразлично ответила Бетти.
– Скажите, мисс Спенсер, а вы часом не знаете, кто эта дама на фотографии рядом с дядей? – его вопрос вызвал странный эффект: Бетти удивилась, смутилась, похлопала длинными ресницами и проговорила как можно деликатнее:
– Разве вы не знаете, милорд? Это леди Розмари… то есть… ваша мать, милорд… – Реджинальд удивлённо воззрился на фотографию, потом на Бетти и, наконец, с особой осторожностью поставил рамку на место.
– Спасибо, что сказали, мисс Спенсер… – проговорил он. – Я, наверно, выгляжу ужасно глупо, но я её не помню и никогда не видел её портретов. Дядя мне не показывал.
– В этом нет ничего глупого, – утешительно сказала Бетти, забыв отчего-то добавить «милорд». – Сэр Эдвард рассказывал, что был знаком с ней до того, как она вышла замуж за его младшего брата. Возможно, он питал к ней какие-то чувства… Не держите на него зла, милорд.
– Это что, твой кабинет? – прервал их разговор невесть откуда взявшийся Фрэнк.
– Как видишь, – отвечал Реджинальд.
– Неплохо, неплохо. Знаете, у вас тут не дом, а лабиринт. Может, покажете нам, что здесь к чему, мисс Спенсер?
– Да, сэр, конечно, – охотно согласилась Бетти.
В ходе проводимой Бетти экскурсии по замку сравнение сей средневековой крепости с лабиринтом показалось Фрэнку как нельзя более удачным. Просторные залы, множество переходов, стрельчатые арки – во всём этом чувствовалось присутствие далёкого прошлого. Ощущение живших здесь воспоминаний быстро входило в привычку, словно холод, царивший в этих запутанных, слабоосвещённых коридорах. С каждым шагом чувство своего пребывания в другой эпохе становилось всё сильней. Что-то загадочное, преисполненное мрачной торжественности, но всё же привлекательное, вызывавшее интерес, скрывалось за каждым поворотом. Атмосфера замка оказала на Фрэнка очень своеобразное влияние, заставив его задуматься и притихнуть. А вот Реджинальд, напротив, почувствовал себя увереннее. Пожалуй, он впервые осознал, что вернулся домой. Он понял, что прекрасно помнит замок, хотя в последний раз был здесь десять лет назад, и принимает участие в его обходе лишь для того, чтобы оживить прежние впечатления. Однако воспоминания о своих детских страхах теперь казались ему совершенно несерьёзными и способны были вызвать лишь снисходительную улыбку.
– Скажите, доводилось ли вам бывать в нашей стране прежде? – спросила Бетти у Фрэнка. Он улыбнулся в ответ:
– Нет, разве что мысленно.
– А что же привело вас сюда?
– Не мог бросить своего герцога он, представьте, жуть как боялся сюда ехать! – Сказал Фрэнк шёпотом, чуть наклонившись к ней, так, чтобы Реджинальд его не услышал. – К тому же мне нужны новые впечатления, – добавил он уже громче.
– В таком случае, вам повезло! Уилмор-холл всем запоминается надолго, – проговорила Бетти, глядя не на него, а на Реджинальда. На лице её отчётливо читался вопрос: «Действительно ли он боялся?» Реджинальд повернулся к ним. Внешне он был безупречно спокоен, но Фрэнк, хорошо знавший его, понял, что он слышал каждое слово. Он вовсе не собирался бороться с ним за внимание этой особы, но Фрэнк вывел его из терпения, и теперь он включится в эту игру.