Встретимся на Альгамбре
Шрифт:
Немного утешало тонкое золотое колечко, прекрасно смотревшееся на пальце — очень изящное.
— «Нет, все-таки в семейной жизни есть что-то эдакое, — Сандр никак не реагировал на отзвук сердитых мыслей девушки: пара поцелуев, и все будет в порядке. — Лежишь себе на диване, спокойно смотришь космобол, рядом любимая женщина. Есть с кем пообщаться, поделиться. На душе тепло и спокойно».
— Ах, вот как! Ну, если ты думаешь… — бессовестно подслушанные мысли заставили Елену возмущенно обернуться,
— Тешимся? А кэп, бесталанный, значит, должен салажат тетешкать! Вылет сегодня. Предполетная проверка через три часа, — без предисловий объявил Одинцов напарнику. — Гром их унеси, этих детишек капитана Громова. Нет, ну какая ж наглая зараза! Заявила, что пойдет со мной в рейс интуит-инженером!
Александр сразу понял, о ком речь:
— Ну-ну. А со мной что же? На свалку?
— Споноровно. Ничего у нее не выйдет. Вот ведь навязалась!
Алексей глянул на экран визора.
— Ли-ка. Космобол смотришь? Счастливчик. Властелины и Львы? Ну, тут все ясно!
— Ну, вот и я говорю, куда Властелинам! — в этом они были солидарны.
— Дык вот если бы «Капитаны» играли…, - Одинцов болел за «Капитанов Космоса».
Матвеев скептически хмыкнул: — Посмотрел бы я, что б они сделали против Рафаэля!
— То-то и худо, что Львы твои без Рафаэля ничего не стоят! — Одинцов вступился за честь любимой команды, — А вот у Капитанов — да! Каждый игрок — личность!
— Как это не стоят? Как не стоят, — от возмущения Матвеев даже перестал жевать. — Ты думай, что говоришь! А Иващенко? А Демьянцев?
— Ну, разве что Демьянцев, — неохотно уступил Одинцов, не желая затягивать бессмысленный спор, однако все же не удержался от шпильки. — Да и то третьегоднись Львы всю игру…
— Не скажи. Не его вина. Ты ж сам не видел прошлый матч. Как он играл! Как играл! Летал! — уверенно возразил Александр.
— Мальчики, вы часом не забыли, что тоже собирались куда-то лететь? — голос Елены сочился ядом.
— А, извини! Привет, наслышан, — наконец, обратив внимание на то, что Матвеев в номере не один, Алексей протянул девушке для пожатия руку.
Ну, надо же, заметил! А она уже думала, что внезапно стала невидимкой — девушка не привыкла к подобному невниманию.
На язык запросились слова о том, что даме, в общем-то, руку положено целовать, но Елена сразу опомнилась. Чего это она? Это же командир. Великая мать велела втереться к нему в доверие и войти в экспедицию, наладив контакт любыми средствами. Это задание богини.
И Елена Красивая пожала протянутую руку, угрожающе поглядев на любимого мужчину. Тот, мгновенно поняв невысказанный приказ, промямлил:
— Ну, вы, в общем, знакомы. Это Елена. Ну, в общем, понимаешь, она полетит с нами, — Матвееву очень не хотелось грузить капитана собственными проблемами, но теперь все для него выглядело иначе.
— У меня свой корабль. Я полечу на нем, — сразу же уточнила девушка.
— Ну и добро! — вопреки Сашиным опасениям Алексей искренне обрадовался. — Шибко-шибко дородно. Просто идеально. Значит, и Сандр полетит с тобой, повахтит. У тебя ведь есть место для двоих?
— И не только, — Лена не стала объяснять, что при желании на ее корабле можно было бы переместить в любую заданную точку Метагалактики тяжело вооруженную космическую армаду, и не одну. И при этом практически мгновенно.
— Замечательно! Так и вам обоим будет удобнее, и меня выручите. А я, — он кисло поморщился, — с детишками полечу. Первым. Вы пойдете ведомыми. В случае чего, прикроете.
— А если атака в лоб? — девушка удивилась его уверенности.
— В лоб там или не в лоб, неожиданностей не будет, — Алексей задумчиво посмотрел на новую напарницу, на друга, оценивая обстановку, потом решился. — Ладом. Ты — своя. Смотри! — и он, закатав рукав, открыл татуировку и показал линию маршрута.
Девушка, ахнув, вгляделась в картинку, заметила крохотные искорки корабликов, движущиеся цели, стрелки направлений.
— Да это же…. Тут же…. всё! — у нее не было слов.
— Вот именно, всё. Всё, что только нам будет нужно. Сама понимаешь, это многое упрощает. Ну, на случай атаки, — капитан нервно огляделся по сторонам. — Ты имеешь право знать. Мне кое-что надо будет тебе поведать. Но не здесь, здесь нельзя. Потом, попозже.
Матвеев, приготовившийся в очередной раз выслушать историю татуировки, облегченно вздохнул:
— А Врушку ты куда дел? Птица что, на корабле одна осталась? — неожиданно вспомнил он о пернатой любимице.
— Да нет, — капитан обиженно пожал плечами. — К мальчишке перебралась. К Витьке Громову. Села к нему на плечо, в лицо заглядывает, рассказывает что-то. Пришлось оставить.
— Ну и ладно. Своих она не бросит. Поболтает с парнишкой и вернется, — оптимистически сказал Александр. — Пусть развлечется старушка. Небось, материнский инстинкт у птички проснулся.
За отсутствием доказательств противоположного, Врушку условно считали самкой. Продавший ее Алексею негуманоид ничего толкового про птицу рассказать не смог. На удивление прилично объясняясь на универсальном и только немного путая формы родов и окончания глаголов, торговец, пряча глаза, признался:
— Очень редкая экземпляр! Недавно с Куэрва. Подарок делать друг. Птица этот, джентль, и на родной планета довольно мало имеется быть… Поэтому появляться с этой в то место, как это сказать? Да, это, лишний раз не следить.