Встретимся в раю
Шрифт:
– Звучит очень интересно, – лгу я.
– Да, само собой, – отвечают все трое хором, и директор поднимается. – Пелле, Эва, уладьте все с поездкой, у меня встреча в два. Он перегибается через стол. – Аске, удачи, – заканчивает разговор Халвдан, крепко жмет мне руку и уходит.
Глава 5
Поездка на автобусе до Тьёме заняла два с половиной часа. Мы договорились, что меня встретят и отвезут в летний дом Миллы Линд, который находится где-то между скал в островной коммуне на самом юге, с западной стороны Осло-фьорда. В автобусе я решил занять время чтением одной из книг Миллы Линд. Роман называется «Щупальца
Я уже перевалил за середину книги, когда мы добрались до центра Тьёме, и даже успел привязаться к потрепанному жизнью следователю, удрученно бродившему по деревянным постройкам Сандефьорда в поисках человека, совратившего и похитившего единственную дочь судовладельца.
– Ну и ну, – говорит мужчина на смеси шведского и норвежского, как только я выхожу из автобуса. В одной руке он держит два полных пакета из винной монополии. Он обнажает два ряда белых как мел точеных коронок, и улыбка застывает на его загорелом, обколотом ботоксом лице. – Вы… Торкильд? Полицейский?
– Бывший полицейский. – Я беру его свободную руку и слабо пожимаю. – Рад знакомству.
– Йоаким, – с энтузиазмом произносит мужчина. – Йоаким Бёрлунд. Сожитель Миллы.
Несколько секунд мы стоим и смотрим друг на друга, он пышет энергией и вовсю улыбается, а я натянул доброжелательную полуулыбку, которую отрабатывал в последнее время.
– Ну что же, – начинает Йоаким и тут же останавливается, словно энергия вдруг покинула его. – Будем только мы с вами, – продолжает он, вновь воодушевляясь. – Еще рановато ставить вентери на крабов. До середины лета будет одна вода и мерзкая мешанина. Но мы достали несколько хороших мясистых тварюг из магазина, – говорит он, кивая на супермаркет «Спар» рядом. – Ведь нельзя же отдыхать за городом и не съесть свежего краба и не выпить белого вина, правда ведь?
– Это было бы неслыханно, – соглашаюсь я.
Йоаким поднимает пакеты и собирается сказать что-то смешное об алкоголе, но передумывает, натянуто улыбается и наконец разворачивается, указывая на машину, красную «Вольво» типа SUV [6] , со сверкающе чистыми ободами и глянцевым лаковым покрытием.
– Тут всего ничего ехать до Верденсэнде [7] , – говорит Йоаким, когда мы садимся в машину.
– Извините, – я поворачиваюсь к нему, – что вы сказали?
6
«Спортивно-утилитарный автомобиль» (англ.), тип внедорожников, используемый в основном в городе и на асфальтированной дороге.
7
Край света (норв.).
– Край света. – Йоаким нажимает кнопку зажигания двигателя. – Наша дача находится на южной окраине Тьёме. Место называется Верденсэнде.
– Вы шутите?
– Нет, – Йоаким как будто задерживает дыхание, преувеличенно улыбается, сжимая и отпуская руль. Кажется, ему постоянно некомфортно, или это так только в моем присутствии. – Место называется Верденсэнде, – продолжает он напряженно. – Клянусь вам.
– Странное название, – говорю я, поворачиваюсь и смотрю вперед.
– Да, наверное, так. – Йоаким тяжело выдыхает, снимает одну руку с руля и переключает
– Кстати, а чем вы занимаетесь? – спрашиваю я, когда мы проезжаем мимо поля для гольфа справа от дороги. Трава на лужайках зеленая, деревья покрыты листвой. Кажется, словно лето пришло в эту часть страны уже давно.
– Я? – Он посылает мне короткий взгляд, прежде чем ответить. – Сейчас я в основном помогаю Милле строить карьеру. Интервью, пресс-туры, чтения, поездки, письма от фанатов со всего мира и целая куча другой дерьмовой работы. Раньше я управлял турфирмой в Стокгольме. Пакетные туры в Азию и Южную Африку. В таком туре я и познакомился с Миллой пять лет назад.
– Любовь с первого взгляда?
– Именно. Милла – лучшее, что случалось со мной. – Он с силой кивает самому себе, словно чтобы подчеркнуть только что сказанное.
– Расскажите о моем предшественнике, Роберте Риверхольте, – прошу я, пока Йоаким тормозит и включает поворотник. Он напоминает мне бабушку в слишком большой для нее машине, где приходится крепко держаться изо всех сил во время езды.
– Милла очень тяжело восприняла смерть Роберта, – начал Йоаким. – Машина делает рывок вперед, как только он нажимает на газ. – С тех пор она не писала и не делала вообще ничего, и именно мне пришлось позаботиться о том, чтобы удержать все на плаву. Он тяжело вздыхает. – И вот вы здесь. И мы снова готовы.
Дача оказалась гигантским швейцарским коттеджем, со всех сторон окруженным просторным садом с высокими деревьями. Сквозь листву виднелось море и отполированные им скалы.
– Идем, – говорит Йоаким, когда я останавливаюсь у каменной лестницы, ведущей к главному входу. – Посмотрим, найдем ли мы Миллу.
Пол выложен каменной плиткой, а стены обшиты деревянными панелями. Зайдя внутрь, я вижу несколько больших комнат, наполненных светом из швейцарских окон. Мебель или новая и белая, или старая и необработанная. Каждая комната являет собой идеальный образец стиля рустик [8] , который возможно создать только за большие деньги и с помощью дизайнера интерьера.
8
Разновидность деревенского стиля.
Я следую за Йоакимом через гостиную с обеденным столом, камином и стеклянными дверями прямо в кухню, из которой есть отдельный выход наружу с задней стороны виллы. Йоаким кладет пакеты с покупками на столешницу и, вынимая из них бутылки с вином, ставит их одну к другой.
– Вот ты где, – раздается мягкий голос за моей спиной. Я поворачиваюсь к двери, ведущей на улицу, и вижу женщину моего возраста, стройную, красивую, со свежеокрашенными в разные оттенки блонда волосами. Что-то есть в ее глазах, во взгляде, не сочетающееся с остальной внешностью. Она смотрит на меня, но при этом словно не видит.
– Я тут. – Йоаким подходит к ней и берет за руку. – Это Торкильд Аске. – Он осторожно ведет ее ко мне.
– Здравствуйте, Торкильд. – Она поворачивается к бутылкам с белым вином, берет одну и читает этикетку. – Все ждут книгу, – начинает она, изучая бутылку, – но я уже очень долго в таком плохом состоянии, что не могу найти силы закончить хотя бы что-то.
– Я понимаю, о чем вы.
– Правда? – Милла с любопытством смотрит на меня.
Я киваю.
– Иногда случаются вещи, из-за которых время замедляется или вовсе останавливается, и оказывается сложно понять, что нужно сделать, чтобы заставить часы тикать снова.