Вся эта эстрада
Шрифт:
– Лили, успев отметить про себя, что никто из присутствовавших не узнал в ней известную артистку, хотя сегодня выглядела очень неплохо, произнесла:
– Лили Загорская.
И больше ничего в силу привычки добавлять не стала, ожидая ответной реакции, но ее не последовало.
– У вас столь же красивое имя, как и вы сами, – улыбнулся Сергей. – Вам, наверное, уже говорили об этом?
– Говорили, – кивнула девушка, растерявшись: вот так знают ее во всем союзе!..
– Значит, я повторяюсь. Почему бы ни сказать это тысячу раз, если вы и впрямь красивы. Присаживайтесь, – он жестом указал на диван. – Думаю, правильно будет, если сначала я представлю вам ребят. Вы согласны?
Не дожидаясь
– Митя. Наш ударник.
Из толпы вышел невысокий крепенький мужчина и, на секунду задержав взгляд на Лили, направился к установке.
– Макс. Гитарист.
Максом оказался провожатый Лили, до сих пор так и стоявший в дверях.
– Наш клавишник Олег, – продолжал Сергей. – Звукорежиссер Колян, являющийся еще и нашим поэтом. Жорик, до сих пор был нашим солистом. И кое-что пописывал. В плане музыки, разумеется. А я, ваш покорный слуга, тоже иногда бренчу на гитаре.
Жорик – щупленький парнишка, лет 20-ти – 23-х, в рваных джинсах, густо покрытый щетиной, широко улыбнулся.
– Кстати, вы в курсе, что мы играем рок? После ухода из филармонии наш ансамбль, скажем так, сменил ориентацию.
Теперь-то Лили все стало ясно: и эта комната, и шокирующий вид ребят, и почему от них отвернулась филармония, и почему они не знали ее.
«Надо же! – подумала она. – Как меня угораздило сюда приехать! И как только Сережа, этот красавец, может заниматься такими вещами? Представляю себе их в грязных потертых одеждах, выступающих в полуподвалах. Интересно, что они могут мне предложить»?..
А никто и не собирался ей что-то предлагать. Сергей был уверен, что вчерашняя, как ему казалось, школьница едва имеет начальное музыкальное образование. Хоть она и чертовски красива, и Иван ее порекомендовал, но на роль солистки она не подходит.
– Так вы в курсе? – Сергей повторил свой вопрос.
Лили не ответила, только попросила:
– Сыграйте что-нибудь.
– Что ж, вполне разумная просьба. Ребята, сыграем?
Они заиграли. На первый взгляд их игра напоминала нечто среднее между западными «Битлз» и подпольными почитателями волосатых парней, играющих металл, коих в последнее время в Москве развелось предостаточно. Но лишь на первый взгляд. В их музыке было что-то такое, что брало за душу, что напомнило Лили мелодии ее родного края, на миг окунув в детство. Она сумела различить это в наборе дребезжащих звуков. И подумала о том, что ребятам нужно помочь. Она никогда не работала в подобном стиле, но захотела попробовать. Попробовать ради них и ради себя самой. Попробовать ради Сергея, который производил впечатление человека исключительного. Она была чиста и искренна в своих желаниях, но не могла и предположить того, что произойдет через минуту.
Окончив играть, Сергей положил гитару и вплотную подошел к Лили.
– Что скажете?
– Здорово! – откликнулась она, ощутив неловкость: мужчина возвышался перед ней, подобно мощному утесу, и настойчиво сверлил ее взглядом, словно насквозь просвечивал рентгеном.
– Даже так, – протянул он, обернувшись к музыкантам и лукаво им подмигнув. – Спасибо. Не ожидал. Хотите сказать, что вам понравилось?
– Не все. Но в этом что-то есть. Знаете, если чуть-чуть сменить тактику, вы могли бы многого добиться.
– Неужели!? Вы слышите, ребята? Оказывается, наша гостья разбирается в музыке.
Он ухмыльнулся и опустился на диван. Приобняв Лили, не без иронии спросил:
– А вы что заканчивали? Музыкальную школу? Или ходили в студию развития детского творчества по выходным? Интересно было бы узнать.
Лили не понравился этот тон. Резко отстранив руку Сергея, она достала из сумочки документы.
– Вот, посмотрите: музыкальная школа в Софии, музыкальное училище, консерватория по классу вокала в Москве.
– Это какой же такой ансамбль, а, прекрасная леди? – подсел к ним Макс.
– «Мечта».
Жорик присвистнул. Ему, видимо, это название о чем-то говорило. А вот Сергей безразлично кивнул и протянул документы девушке.
– Никогда не слышал о таком. Если честно, я бы дал вам лет 18-ать – 19-ать и посоветовал поискать что-то другое. Мы не собираемся ничего менять в игре, а вам, судя по всему, петь в нашей манере будет сложновато. Может быть, вы и известны в своих кругах, но нам все равно не подходите. Понимаете, в нашей солистке должен быть… круп. Да, как у породистой лошади! И еще та закалка. При всем уважении к вам я…
– Не продолжайте! – оборвала его Лили. – Я все поняла. Простите, что отняла время.
Она буквально вскочила и выбежала из комнаты. Никогда в жизни ее так не унижал.
– Подождите! Куда же вы? Я могу вас отвезти, – крикнул вслед Сергей, но Лили его не услышала.
– Обиделась, – заметил Макс.
– Се-ля-ви, – Сергей развел руками. – Она не для нас.
– Или мы не для нее, – буркнул клавишник Олег.
– Это почему?
– Потому что она действительно известна. Известна далеко за пределами столицы! Я хорошо помню их недавнее выступление на 1-е мая. Неужели ты телевизор не смотришь? Эта болгарка сводит с ума всех.
– То-то мне лицо ее показалось знакомым, – подхватил Колян.
– А уж я сразу вспомнил, что у сестры моей есть пластинка, на которой эта самая Лили Загорская и весь ее ансамбль изображены. Красивая такая. И песни у них прекрасные! – восклицал Жорик. – Зря ты, Серега, спеть ей не дал. И зачем с какой-то лошадью сравнивать стал? Она такая славная девушка!
Сергей взорвался:
– Ну и где ж вы раньше были? Сказали б мне, дураку, что она такая известная! Я, например, о «Мечте» лишь мельком слышал, а ее сроду не видел до вчерашней нашей встречи. Я не люблю простенькие эстрадные песенки. И певичек таких не жалую. Не думаю, что она чем-то смогла нас бы удивить. Пусть найдет себе другой коллектив. Чего, собственно говоря, она в Одессу-то приехала, если в Москве у нее был успех? Вот пусть поищет тех, кто будет работать на ее индивидуальность, а я не собираюсь что-то под кого-то подстраивать.
– Она-то найдет, – уверенно произнес Олег. – А вот мы потеряли шанс.
– 3-
Тщательно обставив квартирку в старинном доме в центре города, купленную совсем недавно у прежнего владельца почти за бесценок, Жан зазывал в гости каждого второго и не отпускал до тех пор, пока не проведет по всем комнатам.
Ему действительно было чем гордиться: европейская сантехника, кафель, паркет, новенькая мебель в зале, спальный гарнитур, будто с картинки, огромный телевизор, магнитофоны. Любой другой работник культуры, пусть даже трижды заслуженный, о таком мог только мечтать. Он же умел воплотить свои мечты в действительность, а потому в неполные 35-ть имел два высших образования (последнее получил за границей), опыт работы с популярнейшими западными коллективами, роскошный автомобиль, дачу в Сан-Франциско и кучу важных знакомых, периодически организующих ему поездки за рубеж. Впрочем, всем этим он в какой-то степени был обязан, прежде всего, своему отцу-дипломату, который горел желанием видеть в единственном сыне своего продолжателя, но Жан, родившийся во Франции, решил пойти другим путем. Хорошего певца из него не вышло, но получился отличный администратор, обладающий даром убеждения любого и каждого, свободно пробивающий все стены и запреты.