Вся правда о слове "Навсегда"
Шрифт:
– Ну же, просто скажи, - улыбнулся он, накрывая мою руку своей. Я громко вздохнула.
– Ла-адно. Я просто… Ну, знаешь, если бы я могла, то подошла бы к маме и сказала ей о том, как скучаю по папе. О том, как беспокоюсь за нее. Не знаю, что еще. Наверное, это звучит глупо, но я бы хотела, чтобы она хотя бы один раз точно знала, как себя чувствую. И я не хочу думать о том, что произойдет, когда я это ей скажу.
Волна смущение снова накрыла меня, как часто случалось, когда я отвечала на вопросы Уэса, и я была рада этой вечерней полутьме, в которой Уэс никак
– Это не глупо, - ответил он. – Совершенно нет.
Я сглотнула.
– Я знаю. Просто говорить об эмоциях сложно для нее. Для нас. Поэтому мы этого не делаем. Так лучше.
Его взгляд прожигал меня насквозь.
– Ты, правда, думаешь, что она так считает?
– Я не знаю, что она считает, потому что мы не обсуждаем это. Мы вообще ничего не обсуждаем. В этом-то и проблема, - я убрала прядь волос за ухо. – Но, как бы то ни было, это моя проблема. Я вообще мало, с кем обсуждаю все, что творится у меня в голове. Вряд ли меня правильно поймут.
– А сейчас? – улыбнулся он. – Разве сейчас мы не разговариваем об этом?
– Мы играем в «Правду»,- отозвалась я. – Это другое.
Уэс провел рукой по волосам.
– Ну не знаю, не знаю. Та история о хануке была противной…
– Ради бога, прошу тебя! – простонала я.
– …но все остальное – достаточно серьезно, и ты рассказала мне уже очень многое. И, знаешь, каким бы тяжелым, сложным или запутанным…
– Уэс.
– …оно ни было, здесь нет ничего такого, что я не мог бы понять, - закончил он, повысив голос. Я бросила взгляд в его сторону – он смотрел на меня, выражение на его лице было серьезным. – Так что запомни: нет ничего такого, что не могли бы понять и другие. И поэтому все не так плохо.
– Возможно. Или это просто ты необыкновенный.
Я произнесла это – и в первый момент мне показалось, что это сказал кто-то другой, но затем я поняла, что только что слышала собственный голос. О боже. Это тоже была одна из тех вещей, о которых ты не думаешь, они просто происходят.
В машине было очень жарко, температура словно подскочила на двадцать градусов, снаружи летали стрекозы, а Уэс был так близко мне, его колено почти касалось моего – их разделял какой-то дюйм. Мне вспомнилось, как его рука накрыла мою, какими теплыми были его пальцы, и на одну крохотную, безумную секунду я подумала, что все может измениться, вот прямо сейчас. Ах, если бы я только могла позволить этому случиться! Будь он другим парнем, будь я другой девушкой, находись мы в другой вселенной – я поцеловала бы его, и ничто в целом мире не остановило бы меня.
– Ладно, - проговорила я чересчур быстро, - моя очередь.
Уэс заморгал, словно забыл о том, что мы играли. Должно быть, он тоже это почувствовал.
– Да, - кивнул он, наконец, - точно. Вперед.
Я вдохнула.
– Если бы ты мог сделать все, что угодно, что бы ты сделал?
Уэс задумался. Я понятия не имела, что он сейчас ответит, но вообще-то у меня никогда не получалось угадать. Может
– Я пропускаю.
На мгновение я была уверена, что услышала неправильно.
– Что?
Он прокашлялся.
– Я сказал, что пропускаю.
– Но почему?
– Потому что.
– Потому что – что? – я все еще не верила своим ушам.
– Потому что я пропускаю, - терпеливо повторил он.
– Но ты же знаешь, что это значит?
– Да, ты отвечаешь на любой вопрос, который я задаю. И, если ты не пропускаешь ход, ты выигрываешь.
– Именно, – я выпрямилась. – Ну ладно. Давай.
Уэс тоже сделал глубокий вдох, и я напряглась в ожидании вопроса. Но, опять-таки, соперник удивил меня.
– Нет.
– Нет?! – мои брови взлетели к волосам. – В каком смысле?
– В прямом, - медленно пояснил Уэс. – Нет – значит не прямо сейчас. Для вопроса такой важности нужно время, знаешь ли, - теперь он указывал на меня пальцем, весело улыбаясь. Поверить не могу!
– Да? И кто же это сказал?
– Правила, - скрестил он руки на груди.
– Мы уже многое переделали в правилах, - сказала я, - но такого там точно не было.
– Но это же разумно, - приподнял бровь Уэс. Мне пришлось сдаться. Он был прав.
– Хорошо, - я подняла ладони вверх, - но учти, ты не можешь тянуть целую вечность.
– Не волнуйся, мне нужно гораздо меньше.
– Насколько меньше?
– Определенно не вечность.
Я продолжала вопросительно смотреть на него, и он хмыкнул.
– Может, неделя. Вот насчет этого ты не можешь обвинить меня в нарушении правил, ведь ты сможешь подготовиться к вопросу, если будешь знать точное время!
Я сомневалась в этом, но спорить не стала. Неделя - так неделя. Хорошо, что не вечность, и на том спасибо.
Мы сидели в машине, глядя за окно, как вдруг в зеркале заднего вида отразились фары. Мимо нас проехала машина, остановилась, из нее кто-то вышел, и я увидела маму. Она была с телефоном в руках (конечно же), что-то говорила и, похоже, едва замечала все вокруг. Но, поднявшись по ступенькам к дому и зажав телефон между ухом и плечом, она бросила быстрый взгляд в нашу сторону.
– Мейси? – позвала она. – Это ты?
– Да, - крикнула я в ответ. – Иду, секундочку.
Мама открыла дверь в дом, продолжая разговор, и больше ни разу не посмотрела на меня. На кухне зажегся свет, и я представила, как она кладет документы на стол и ставит чайник, все еще держа трубку у уха.
– Ладно, - повернулась к Уэсу я, - спасибо за действительно незабываемый вечер. Даже при том, что оставляешь меня в ожидании.
– Думаю, ты справишься, - подмигнул он. – И, потом, я изменил в правилах не так уж и много, чтобы они стали неузнаваемыми, - Уэс рассмеялся, запрокинув голову, и я поняла, что и сама улыбаюсь. Я готова была позволить ему сделать все, что угодно, с этими правилами, если только он считает нужным.